Тайная комната ордена Гу Су Лань.

4.

Вэй Ин несколько ошарашено посмотрел на Лань Сичэня, перевёл взгляд на Лань Ванцзи.

–Это… мы точно тут собрались, чтобы писать?

–Безусловно,– голос Ванцзи прозвучал очень уверенно.

–Ага, то-то мы так всегда начинаем, да, Лань Чжань? Ну, я имею ввиду практиковаться в чистописании.

–Господин Вэй, не хотите помочь? Мне кажется, у вас больше опыта по избавлению Ванцзи от одежд или, может быть, вы хотите посмотреть, как это делаю я?– Сичэнь уверенным движением распахнул воротник, обнажая плечи.

Вэй Ин молниеносно оказался рядом, вцепился в край одежды, но затем отпустил, видя как спокойно Лань Чжань раздевается. Сам. Как он развязал завязки, и нижняя рубашка поползла, обнажая грудь, руки и спину.

–Что происходит?

–Ваша основная проблема, господин Вэй, это не почерк. Уверен, вы прекрасно владеете кистью. Утром, после того, как вы продемонстрировали ваше… ммм… творение, я просмотрел эссе, что вы писали, будучи учеником Гусу. Стремительный, уверенный стиль, точный штрих. Прошу, сядьте,– Сичэнь кивнул на свободное пространство рядом.– Помимо невнимательности, недостатком является отношение к предмету. Вы очень небрежны с бумагой, поэтому мы начнём не на ней,– он окинул взором плечи Лань Ванцзи, постепенно спускаясь взглядом к пояснице, где складками лежали скинутые одежды,– а с основы, к которой вы, думаю, проявите больше деликатности. Прошу,– он протянул Вэй Ину кисть и ближе придвинул тушницу.

–Что-то я не уверен… а? Лань Чжань?–растерянно выдохнул Усянь, прикусывая губу.

–Все в порядке, начни, — ответил тот.

–Ну же, смелее!– ободряющее улыбнулся Лань Хуань

–Да не знаю я, что писать-то?! «Здесь был Вэй Ин»?– несмотря на шутливый тон пальцы мелко задрожали, удерживая кисть. Сичэнь сжал запястье Вэй Ина и направил кисть вверх, помогая начать.

–Что угодно…

Кончик кисти коснулся основания шеи, оставляя тонкую чернильную полосу. Задержав дыхание, Вэй Ин вывел несколько ханьцзы, затем снова окунул кисть в тушь. Держать руку вытянутой слишком долго оказалось неудобно и он придвинулся ближе, пытаясь обрести большую твердость кисти. Яснее почувствовался жар обнаженной кожи. Вэй Ин был готов вдохнуть привычный аромат сандала, но вместо этого ощутил запах, который оставляет после себя холодная горная вода – свежий, очень чистый, но непривычный. Это раздражало. Чистоту хотелось смять, впиться пальцами до синяков, присвоить, запятнать собственным запахом. В итоге стало только хуже. То есть, твердость, конечно, приобреталась, но не совсем там, где он рассчитывал.