как-то второсортно

часть третья

Странно, но встречи с Хосоком стали чем-то привычными, и без него день не день, а у Юнги почему-то липкая тоска на душе. Юнги о Хосоке каждый раз узнавал все больше и больше, и не замечал как на губах теплая улыбка расплывается. У них много общего: от любимого певца до столика в кафе. Из них двоих чаще говорил Хосок, а Юнги до трепета в душе было приятно слушать его тихий голос. Слушать Хосока, вообще, завораживающее дело. Да, и сам Хосок весь завораживающий. Встречаться хотелось все чаще, и Юнги пару раз просил дать ему его номер, так, невзначай, чтобы мальчика не спугнуть. Тот отнекивался, как мог, мол телефона у него нет, брат не разрешает. В подробности Юнги не вдавался.

Зря. Потому что Хосока он не видел уже очень давно. Мин каждый божий день приходит к этой лавочке, ждёт Хосока, но тот как под землю провалился. Юнги не знает, почему он не теряет надежды и приходит. Он убеждал себя, что идёт просто прогуляться, потому что сидеть дома было невыносимо, но ноги сами несли к этой самой лавочке, словно здесь магнит неизвестный. Юнги даже пару раз ходил в любимое кафе младшего (Хосок рассказывал), но ни один из официантов не видел подходящего под описание парня. У Юнги внутри как-то холодно, одиноко и кошки скребут, завывая. Мин укрывается потеплее в пальто и натягивает на ладони перчатки, вспоминая, какие у младшего теплые руки. Без Хосока как-то всё не так. И небо не красивое, и листья самые обычные, и вообще красок нет. Все какое-то неживое и серое. Тоскливо. Юнги скучает.

Такой привязанности и нужды в человеке Юнги не чувствовал уже… никогда не чувствовал. Никогда после расставания не хотелось сразу новую встречу устроить. У Юнги какое-то нездоровое влечение к этому мальчику, Хосока почему-то хочется всегда рядом с собой, и всего себе, пусть и звучит эгоистично. Это странное чувство его не покидало ни секунда, пока Юнги в одинокой постели в потолок смотрел, размышляя о том, где сейчас Хосок, что он делает. Может, тоже сейчас смотрит в потолок. А думает ли он об Юнги? Мин не знает, потому что Хосок пусть и открытый для всех, но он состоит из тайн и загадок, которые Юнги с благоговейной радостью готов хоть всю жизнь открывать и разгадывать. Кажется, Юнги не здоров.

Мин отпивает остывший кофе, сидя на той самой лавочке. То ли ждёт, то ли не ждёт — сам не знает. На ветку дерева приземлилась маленькая птичка, напевая мелодию. Юнги прислушался, прикрыв глаза и улыбнулся. Хосоку бы понравилось. Тьфу. Опять Хосок.

— Когда ты уже уйдешь из моей головы, — бурчит Юнги.

— Хеееен!!! — кричит знакомый голос, и на голову мужчине посыпалась целая куча листьев. Юнги подпрыгнул, пролив на пальто немного кофе, тихо выругался и услышал знакомый смех.

Перед ним, едва на землю не оседая, смеялся Хосок.

— Здравствуй, хён, — улыбается Хосок, но улыбка исчезает, когда он видит недовольное лицо Юнги.

Мин раздражённо фыркнул и выкинул стаканчик в урну, пытаясь оттереть пятно. Хорошо, что пальто темное. Пятно не так выражено.

— Хён, — зовёт Хосок, а Юнги, выражая все свое недовольство, усаживается на скамейку, сложив рука на груди. — Я тебя обидел?

«Ещё как» — хочется кричать, но Юнги молчит и головой мотает в отрицание. Он злится, то ли на испорченное пальто, то ли на Хосока, который сначала пропал, а теперь появился, то ли на себя.

— Я тебя обидел! Точно-точно! У тебя всегда нос морщится, когда ты обижен или что-то не так, — Хосок присаживается рядом и смотрит на Юнги, тыкая в нос. — Прямо как ребёночек.

Хосок улыбается, а Юнги хлопает глазами, удивляясь, а потом снова строит обиженное выражение лица.

— Ничего у меня не морщится, у меня всегда такое лицо, — бурчит Юнги, хотя сам прекрасно понимает, что ведёт себя как ребенок. Хосок продолжает тыкать в чужой нос и улыбаться. — Я волновался.

Хосок застывает с пальцем у чужого носа, улыбка с лица спадает, и он глупо хлопает ресницами. Юнги переводит обиженный взгляд на Хосока.

— Зачем волновался?

— Ты исчез, я тебя искал, но никто тебя не видел, я начал волноваться.

Хосок какое-то время молчал, потупив взгляд. Юнги его искал. Это плохо.

— Прости, я просто приболел, — оправдываеться Хосок, а Юнги смягчает свое обиженное выражение лица.

— Я скучал, — выпаливает он, а Хосок поднимает на него удивленный взгляд.

Подул лёгкий ветер, ероша волосы. Они молча сидели, глядя друг другу в глаза. Юнги показалось, что все остановилось, время исчезло, возможно, так оно и было. У Мина в груди что-то промелькнуло очень теплое и яркое, что мурашки по телу прошли. У Хосока глаза такие красивые и большие, Юнги, кажется, там видит то ли себя, то ли свою погибель. Умереть, утонув в хосоковых глазах… Юнги согласен.

— Я тоже, — срывается с хосоковых губ, и он почему-то не жалеет.