Ира и Лиза"Сводная сестра монстр (18+)"

22 глава

Pov: Ира
Нас было всего двое, папа и я, пока я была ребенком. Я никогда не знала свою мать, которая покончила жизнь самоубийством, когда мне было одиннадцать месяцев. Папа сказал мне, что ее забрали на небо «голубоглазые ангелочки, которые любят блюз». В то время я не понимала значения этих слов, но это не казалось таким уж плохим, если, конечно же, не касалось музыки. Я любила музыку, к тому же папа слушал блюз, поэтому я думаю, что слушая музыку, он думал о ней — это было видно по его, всегда задумчивому взгляду устремлённому куда-то вдаль. 
Представьте какого было мое удивление, после того как я узнаю, что она вскрыла себе вены из-за меня. Я была той причиной, из-за которой она не захотела жить. Это из-за меня она умерла, потому что не хотела всего этого. Я прочитала об этом в Google. Ника мне помогала разбираться во всем. 
Все то время, пока я росла, меня все больше привлекали самоубийства и острые предметы. Мне всегда хотелось почувствовать, какого ощущать ту боль, которую чувствовала моя мама. Вся ее жизнь — это сплошные страдания. Возможно, я почувствую то же самое, через что прошла она, и стану немножечко ближе к ней. 
Я никогда не доберусь до истины. Меган Лазутчикрва останется для меня самой большой загадкой. 
Мою плоть пронзала боль, иногда даже была видна кровь, но я никогда не чувствовала, что становлюсь ближе к ней. Каждый раз, я пыталась сделать порез глубже, чтобы ощутить ту же агонию что и она. Ведь если бы я не родилась на свет, то она бы была бы жива. 
Что насчет папы? У него была Лариса, я до сих пор ловила его взгляд, который был наполнен грустью, когда он думал, что его никто не замечал. Я делала это, потому что это напоминало мне о прошлом. 
— Принцесса Ира, ты так быстро растешь. С каждым годом ты становишься, все больше похожая на свою мать… это немного пугает. 
Я видела эту боль в его глазах, когда он внезапно начинал тереть свою грудь. Мне хотелось забрать эту боль собой. Изменить свою дурацкую внешность. Я только всем этим причиняла своему самому любимому человеку на этой земле ужасную боль, которая съедала его изнутри. 
Я всегда была для своего папы «принцессой Ирой». Но все изменилось после моего тринадцатого дня рождения, когда он перестал смотреть на меня. Он казалось, вздохнул с облегчением, когда я сказала ему, что поживу кое-какое время в доме подруги. И он перестал называть меня принцессой Ирой, после того день рождения… пока не женился на Ларисе, сучке, которая думала, что сможет заменить мою маму и занять сердце моего отца. 
Зная о том, что я выглядела, так же как и та женщина, которая причинила столько боли моему отцу, я просто начала ненавидеть зеркало. Лариса — это женщина, которая была помешана на своей внешности, одежде, волосах, пластических операциях, короче на всей той хрени, которая делала ее моложе. 
Да и вот она я, просто стою и смотрю на себя в зеркало. Что, черт побери, со мной твориться? 
Ну, во-первых, та боль, которую я причиняла себе, оказалась безрезультатной. 
Во-вторых, случилась Лиза. Прежде чем она уехала, я уже пробовала себя резать и быть ближе к маме. После того, как она уехала, я просто нуждалась в том, чтобы эту боль заглушить хоть каким-то способом. Я все ближе становилась к маме. Это была последняя капля в тот момент — все, что мне нужно было сделать, так это надавить на лезвие еще сильнее, оставляя глубокий порез. 
И что теперь? 
Я стала тем объектом… должником. Кем-то другим, кто мог избежать их боли. У меня абсолютно не было никаких иллюзий насчет Лизы — она была такой же, как и я, сломленная, и она просто искала способы, как избежать своей агонии. Но почему она выбрала меня своей боксерской грушей? Была ли я такой легкой мишенью? Я никогда не считала себя слабачкой, пока Лиза не разрушила мою жизнь. Было в ней что-то такое, что притягивало меня. Все время. 
Мой мозг пытался разобраться во всем этом. Я возвращалась к тем вещам, которые не могла понять, чтобы наконец-то разобраться во всем этом беспорядке. Я вспомнила разговор, который в то время казался мне бессмысленным. Разговор наших родителей, после того как они поженились, Лариса умоляла папу. 
— Прошу тебя Алек, дай девушке шанс. Просто это все демоны Лизы, с которыми она ведет борьбу. Когда она вырастет, она все поймет лучше, она перерастет, — протараторила она своим сладким голосочком. 
— Лариса она непредсказуема. Ей шестнадцать, это тот возраст, когда девочки становятся девушками. Лиза должна понимать и осознавать свои поступки, — голос моего отца был злым. — И ей лучше держаться подальше от Иры. Если хоть один волосок упадет с ее головы, только Богу известно, что я с ней сделаю. 
— Не будь таким категоричным, Алек. Почему это Лиза должна трогать твою Иру? Боже, да она же его младшая сводная сестра. У неё есть девушка, если ты не знал. Ты не о чем не должен волноваться. 
Это все что я смогла расслышать, до того как я убралась прочь от этой двери. Я не понимала этого тогда, потому что я виделась с Лизой всего один раз. 
Я все еще пыталась собрать кусочки того, почему Лиза была так одержима  мною, но затем она сказала мне это лично сама. Это не имеет уже никакого смысла. Ведь она могла завладеть любой киской, которую только захочет. Её лицо, её тело, её пальцы и киска, все в ней было идеально. Но было в ней то, что выдавало её с потрохами, это были её глаза. Злость. Читалась в них. Он злился на то, что ей сделали больно. И этот кто-то сполна собирается заплатить за все это. 
Она никогда не сдавалась. 
Она пришла за мной — я знала, что это рано или поздно произойдет. Мне хотелось кричать от бессилия. 
Впервые за долгое время, я реально посмотрела на себя со стороны. Это было то, кем я стала. Я вспомнила сказку о Белоснежке, которою так любил читать мне мой отец, перед тем как я засыпала. 
Мы были похожи с ней: у меня тоже были такие же длинные  волосы и бледная кожа, и если бы я побывала на солнце, то тут же бы загорела. Мои полные губы были красного оттенка, и да, как же я могла забыть, помните ту злую тетку, вот и у меня тоже была злая мачеха, которая была готова меня убить. Но было одно «но», принц, который должен меня был спасти, так и не появился. 
Вместо этого я попала в руки к монстру. Чудовищу, которое хотело поглотить мою гребаную душу. 
И я снова облажалась? Наверное да, потому что я хотела Лизу тоже. Потому что я, Ирина Лазутчикова, одержима своей сводной Сестрой. Я хочу её. Нуждаюсь в том, чтобы она забрала всю мою боль. Потому что, только Лиза Андрияненко может стереть всю мою накопившуюся печаль. 
Я не хотела понимать этого. Но я знала, что это чистая правда. Спросите меня откуда? Я честно не знаю, что вам ответить. 
Все что я знала, так это то, что я нуждалась в ней, как в воздухе. 
Нас притягивало друг к другу, чтобы мы могли исцелить свои сломленные души. 
Очнулась я от своих мыслей и подскочила от неожиданности, когда рука Лизы обвила мою талию, и она протянула меня к своей груди. Словно тряпичная кукла, я обмякла. Не было смысла сражаться. Я это поняла, когда она впервые за все это время посмотрела на меня, она была мрачна, но в тоже время на её лице читалась похоть. Все её желания были в её глазах, и они становились только сильнее. 
Все в этой девушке, кричало мне бежать прочь. Эта темнота. Запретность. 
Но я каждый раз желала её больше. 
Требовала её касаний к моей коже. 
Её губы на своих губах. 
Её, похороненной глубоко внутри меня. 
Возможно, тогда я узнаю какого это принадлежать кому-то. Полностью. Без остатка. 
Мой разум боролся. Боролся за контроль. Говоря мне о том, что это все большая ошибка. Но мое тело изнывало о ней. Я наконец-то могла принадлежать кому-то снова. 
Наши взгляды встретились в зеркале. Её лицо было невозмутимым и непроницаемым. Но в её глазах, в её глазах читалось желание, которого я никогда не видела прежде. 
Я откинула голову назад, кладя ее на её накачанную грудь. Её рука схватила меня за горло, и она сжала его, таким образом, доказывая свою власть. Слова не были нужны. Мы оба этого хотели. Жаждали искупления наших сломленных душ и разбитых сердец. 
Она тяжело вздохнула. 
— Ира. Наконец-то, — грудь Лизв тяжело вздымалась, а теплое дыхание опаляло мою кожу, заставляя мурашки покрыть мое тело. 
Момент, который я ждала всю свою жизнь, настал. Момент, когда я стану принадлежать тому, кто хотела меня, а я её. Даже не смотря на всех тех, кого она трахала, или того что было раньше, и на все эти сомнения, мы правда очень хотели друг друга, в этот момент ничто не имело значения. Открыв глаза, я хотела впитать в себя все это — хотела запомнить этот момент навсегда. 
Воздух словно покинул всю комнату — были только мы. 
Испорченные. Похотливые. Спасенные.