Тишину разрезал детский крик. Отчаянный и надрывный.
Видимо, кто-то кричал из последних сил. Не долго думая человек, услышавший крик, побежал в сторону звука..
Это был небольшой коттедж с прудом. В доме горел свет, но кованые ворота заперты. Во всех остальных домах свет не горел. Значит, что-то ужасное происходит здесь.
Человек перелез через ограду и побежал к двери. Заперто. Подошел к окнам и тут же отвернулся. Перед его глазами разворачивалась страшная картина - в углу комнаты сидит девочка а над ней с каким то хлыстом огромный мужик. На столе куча ножей, гвоздей и коробка шахмат. Странно.
Ребенок все еще кричал, но уже не так громко, видимо потеряв надежду на спасение.Прохожий судорожно думал - что делать? Помочь или убежать словно ничего и не было?
Он все же остался, убежать и бросить несчастную девочку он не может.
Ему нужно было оружие, но ничего кроме небольшого камня на давно не стриженой лужайке не нашел.Негусто, но разбить окно можно - камень увесистый.
Человек подобрал камень и размахнувшись бросил в окно. Раздался звон разбитого стекла.
Находящиеся в доме тоже услышали, что произошло. Девочка затихла, опустив ресницы. А мужик медленно повернулся к спасителю. И расхохотался. Как безумец.
Прохожий на пару секунд растерялся, но практически сразу пришел в себя.
-Отпусти девочку, урод!
Мужик расхохотался еще громче, а девочка сидящая на полу тоже тихо захихикала. Потом малышка, которая еще минуту назад выглядела самым несчастным ребенком на свете, подошла к безумцу и взяла его за руку.
-Папа, еще один попался. Этот вообще какой-то истеричный - окно разбил.
Мужик, высвободив руку, с искренней лаской погладил девочку по голове.
-Да, дочурка. Попался.
Они снова рассмеялись. Девочка взяла со стола коробку шахмат и подошла к человеку.
-Давай поиграем?, - глаза ее блестели также как и у ее отца.
Через неделю в этот дом приехала полиция. Соседи жаловались на ужасный запах, который распространялся на всю улицу.
Когда в дом зашел детектив первое, что он увидел это ярко-голубые глаза того самого незнакомца. Они были распахнуты в непонимающем ужасе.
Он был мертв.
