Ты снова отказываешься. Ты до жути упрямая. Это даже немного раздражает. Но вместе с этим, раззадоривает. Чем неприступнее крепость, тем приятнее её покорить. С тобой точно так же. Но ты уже моя. Возможно, ты сама не осознаёшь этого, но ты принадлежишь мне. С тех самых пор, как ответила на мои чувства. Ты принадлежишь мне, и больше никому. Сколько бы ты не злилась на мои слова. Сколько бы ни утверждала, что ты не вещь и не игрушка. Неважно. Суть от этого не изменится. Ты моя. Мне осталось лишь донести это до тебя. Осталось сломить твою гордость. Надеть на тебя ошейник. Заставить слушаться меня. Хотя бы иногда. Но каждый раз ты реагируешь одинаково. Говоришь, что не животное и не позволишь держать себя на цепи. Говоришь, что у тебя осталась гордость. Но я-то знаю, что дело совсем не в гордости.
Твоя шея – моя главная цель. Единственная часть тела, которая всегда открыта, но от того не менее недостижима. Ты пресекаешь любые попытки окружающих контактировать со своей шеей. Даже случайные прикосновения недопустимы. Ты всегда внимательна в этом плане. А всё потому, что именно эта часть твоего тела до дрожи чувствительна. Я знаю это на собственном опыте. По счастливой случайности, я, как твой возлюбленный, имею доступ к каждому участку твоего тела. Шея, в большинстве случаев, является исключением. Ты стараешься закрывать её от меня. Но если мне удаётся добраться до неё, ты будешь готова на всё.
Я помню ту эйфорию в твоих глазах, когда я прикусываю кожу твоей шеи. Сильно, порой до крови. Сладкой, тёплой крови, которую потом соберу языком, вызывая у тебя очередной громкий стон. Прямо как сейчас. Я в очередной раз зажал тебя в углу. Я не выдержу такой игры долго. Мы сразу же переместимся в спальню. Но я не позволю тебе дойти до кровати. Толкну в сторону стола, сметая с него все документы и книги. На пол полетят и твои тетради, в которых ты пишешь всякую ерунду.
Усадить тебя на стол не так уж и трудно. Учитывая то, что ты совсем не сопротивляешься. Ты протяжно стонешь моё имя. Это заводит меня. А ты краснеешь, будто впервые в такой ситуации. Я слишком хорошо изучил все твои повадки, и знаю, на что воздействовать, чтобы ты была более покорной. Усмехаюсь. И втягиваю тебя в поцелуй, проникая языком в твой рот. Ты пытаешься вернуть себе контроль над собственным телом и оттолкнуть меня. Ни секунды не колеблясь, хватаю тебя за распущенные волосы, сжимая их в кулаке. Я не дам тебе вырваться, сладкая. Не в этот раз. Я твёрдо намерен сломать тебя. Хотя бы на немного.
Чувствую, как ты царапаешь мои рёбра. Значит, не хватает воздуха, верно? Отрываюсь от тебя с ухмылкой, но не выпускаю из рук твои волосы. Ты дышишь рвано и часто, восполняя секундный недостаток кислорода. На твоих щеках горит румянец, но ты всё пытаешься сопротивляться. Твои попытки бороться со мной никогда не надоедают. Опрокидываю тебя на стол, устраиваясь между твоих разведённых ножек. Ты пытаешься подняться, но я хватаю тебя за горло, заставляя лечь обратно. Ты снова стонешь, но на этот раз громче, и даже как-то болезненно. Видимо, я переборщил, верно? Ослабляю хватку, но не убираю руку.
Ты знаешь, что для того, чтобы я перестал тебя мучить, тебе всего лишь нужно назвать меня хозяином. Одно слово, и я отпущу тебя. Напоминаю тебе об этом. Но твои глаза горят непокорностью, и ты еле заметно усмехаешься. Не желаешь сдаться, сладкая? Что же, это твой выбор. Разжимаю руку и быстро избавляю тебя от одежды. Нет, не снимаю. Рву, не слушая твоих слабых возмущений. Нижнее бельё постигает та же участь. А ты всё не уймёшься в своих попытках вырваться. Хотя, ты не особо сопротивляешься.
Такой удобный с виду стол не оправдывает моих ожиданий. Может, мы доберёмся до него чуть позже. Охотно тянешь ко мне руки, позволяя перенести тебя на кровать. Осторожно укладываю тебя на шёлковые простыни, не переставая целовать тебя. Ты довольно стонешь. Любишь, когда я становлюсь нежным ненадолго. Но наваждение, рано или поздно спадает, и я перестаю себя контролировать. Я не буду нежным, сладкая. Я войду в тебя резко, вызывая болезненный вскрик. Я не стану ждать пока ты привыкнешь. Я начну двигаться сразу же. Быстро, глубоко. Одно слово, и я снова стану нежным, помнишь? Мотаешь головой, отказываешься. Снова. Резкое движение и я снова хватаю тебя за волосы. Заставляю откинуть голову, чтобы в очередной раз поставить кровоточащую метку на твоей хрупкой, чувствительно шее. Это подведёт тебя к пику.
Возможно, ты не замечаешь, но тебе нравится, когда я тебя контролирую. Ты выкрикиваешь моё имя, а я жадно облизываюсь. Мне нравится, когда ты так делаешь. Всё Подземелье должно знать, кому ты принадлежишь. Утром ты будешь возмущаться, осматривая многочисленные синяки и укусы по всему телу. Особенно на шее. Я снова предложу тебе надеть ошейник, на что ты кинешь мне какое-нибудь ругательство. Мой наивный человек до сих пор не понимает, что для того, чтобы доказать её покорность, ошейник уже давно не нужен...
