Щека упирается в мягкую ткань футболки Феликса, даря чувство уюта. Чанбин пробирается руками под футболку и начинает легонько поглаживать нежную кожу младшего.
В такой атмосфере пролетают полчаса.
Чанбин, разморенный прикосновениями к родному теплу, не сразу замечает то изменение в воздухе, окутывающее всю комнату.
Он прислушивается к своим ощущением, но ничего не меняется.
Он расслабленно продолжает водить по коже младшего, пока осознание не накрывает его волной.
Феликс за все это время не перевернул ни страницы, а его быстрые вдохи и выдохи не услышит, разве что, глухой.
Чанбин чуть шевелится и, почувствовав, как что-то упирается ему в грудную клетку, на мгновение замирает.
А потом... он тихонько вжимается пальцами в бока Феликса, захлёбываясь беззвучным смехом. Его малыш хочет его.
Младший чувствует подрагивания хёна.
- Что? - его голос недовольно раздаётся откуда-то сверху.
Чанбин поднимает голову, упираясь подбородком в живот младшего, и смотрит из под бровей, нагло ухмыляясь.
- Ты завёлся только от того, что я лёг тебе на живот? - звуки его голоса рассекают воздух, пропитываясь под кожу Феликса.
Тот бьет его книжкой по голове, но ничего не предпринимает, продолжая лежать в прежней позе.
Чанбин думает, что это хороший знак. Старший поднимает мягкую ткань и, наклонившись, начинает водить губами по покрывающейся мурашками коже Феликса.
Живот младшего начинает ещё быстрее подниматься и опускаться, но он не хочет поддаваться.
Чанбин на это лишь ухмыляется, хватая спортивные штаны младшего и быстро спуская их.
- Х-хён, ч-что ты.. - ему мешает договорить неожиданно вырвавшийся стон.
Губы старшего обвивают чужую горячую плоть, из-за чего глаза Феликса закатываются от удовольствия, а щеки предательски вспыхивают.
Чанбин знает каждую особенность младшего, изучив его тело досконально.
Он знает где надо надавить, погладить, поцеловать, чтобы заставить того дрожать от удовольствия.
И старшего все ещё умиляет, что несмотря на все годы, проведённые вместе, Феликс все так же смущается, когда он касается его вот так и вон там. Удовольствие заливает все тело, заставляя вертеться под старшим, изнывая от сильного возбуждения.
Книжка уже давно на полу, а руки Феликса зарыты в темную шевелюру своего парня. Чанбин хочет сделать приятно, заодно попросив прощения и дав почувствовать родную ласку.
Феликсу так хорошо, что он долго не протягивает, его тело постепенно расслабляется в руках старшего, который поднимается, целует его в подрагивающий живот и опускает свои губы на чужие. Младший отвечает с нежностью и любовью, такой же, какую даёт всегда.
Ему так уютно и комфортно, он отрывается от губ Чанбина и кусает его за мочку уха, заставляя приятно рассмеяться.
- Я прощён? - шепчет старший в шею Феликса.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
•Песочные часы•
Random- Ты врешь, Сынмина, - тянет Хенджин, прижимая парня к себе ещё сильнее, и шепчет в красное ушко, еле касаясь его губами. - что, так сильно нравлюсь?
