-Я прощён?-старший шепчет в шею Феликса
- Да, - смущенно выдаёт тот и улыбается.
И все так хорошо и беспечно.
Пока дверь в комнату не открывается и оттуда не вываливается горящий Сынмин.
Он ошалевшим взглядом смотрит на разлегшихся на кровати парней, и кидает в Чанбина кофту, забытую Феликсом.
- Б-будьте потише, - от смущения он заикается так сильно, что парни едва понимают, что он там бормочет, перед тем как убежать к Хёнджину. По всякому пошёл жаловаться.
Чанбин приглушенно смеется, вызывая толпу мурашек на шее младшего и качает головой, заглядывая в глаза.
- Слышал? В следующий раз будь потише, - по-доброму усмехается он, снова целуя.
- Я вот не понимаю, - недовольно фыркает Феликс,
- он сам там с Хёнджином такое устраивает. И причём в любом месте, куда бы мы не пошли. А увидев кого-то другого, чуть ли в обморок от смущения не падает.
Чанбин снова смеется, заговорчески смотря на младшего, и хмыкает «а он ведь к Хвану пошёл». Глаза Феликса загораются азартом, он скидывает с себя хёна, хватает камеру, лежащую на тумбочке, и они оба бегут в гости к парням.
Компромат собирать, притаившись за дверью.
И им вообще не стыдно.
THE END.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
•Песочные часы•
Acak- Ты врешь, Сынмина, - тянет Хенджин, прижимая парня к себе ещё сильнее, и шепчет в красное ушко, еле касаясь его губами. - что, так сильно нравлюсь?
