Обещание.

Глава 4.

Девушка очнулась в холодном поту. Ее глаза широко распахнулись, а она сама жадно начала глотать ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. У Айрис ужасно раскалывалась голова, словно вот-вот треснет, как хрупкая фарфоровая чашка, которую сначала залили ледяной водой, потом опустошили, и снова заполнили, но уже кипятком. Во внутренней области груди все ужасно жгло, тело ломило от агонии непонятных ощущений. Юной леди казалось, что ее пытали всю ночь, успели везде и всюду обжечь раскаленным металлом. И не раз. Однако она очень скоро взяла себя в руки и попыталась окончательно отойти от оставшейся доли сонливости. Вскочила с кровати, как ошпаренная, и подбежала к огромному витражному зеркалу.

— Ни царапинки... — успокоилась зеленоглазая, с ее губ сорвался обессиленный выдох.

Спустя мгновение она замерла, как неживая. Изящное девичье лицо окаменело в приступе полного непонимания, губы искривились в какой-то нездоровой ухмылке. Все, к чему был прикован пристальный взгляд Айрис — багровая метка на грудной клетке. Пентаграмма выглядела, стоило признаться, крайне маняще и эстетично: пространство внутри окружности было заполнено витиеватыми узорами, похожими на кружево. Они были изображены по краям сторон самого пентакля. И ведь удивительно: девушка чувствовала боль повсюду, но только не там, где располагалась печать контракта. Она была размером чуть меньше аккуратной женской ладошки.

Воспоминания о прошедшей ночи, разом нахлынувшие на куклу, спровоцировали ее на истошный крик. Плач разлетелся по всему пространству покоев, ударившись об толстый слой стекла в оконных рамах и следом растворившись в пустоте. Бисер слез застыл соленой дорожкой на вспыхнувших в постыдном румянце щеках. Да, девушка вспомнила, что была пьяна и вела себя абсурдно, девушка вспомнила, как сдалась перед своим «хозяином» после пары неуклюжих попыток избавиться от его настойчивых действий. Ей вдруг стало так холодно и одиноко: она рухнула на колени, согнувшись в три погибели, и закрыла заплаканное лицо ладонями. Подобного унизительного чувства ей никогда не приходилось испытывать ранее.

— Прости, что не оказался рядом сразу же, как только ты пробудилась ото сна, — раздался голос, полный сожаления и горестных нот. — Мне пришлось с самого раннего утра отлучиться в свой кабинет, разгребать кое-какие бумаги. Я помогу тебе встать и привести себя в порядок.