Обещание.

Глава 8.

   Впереди партнеров ждала неизвестность, что вовсе не пугала их — наоборот, манила, как усеянный созвездиями ночной небосвод, к которому так хотелось прикоснуться рукой.

    Джиро широким жестом распахнул окна своего кабинета и молча принялся наблюдать за покидающей особняк парой: лоб капореджиме покрылся испариной от чувства внезапно подступившего к горлу страха. Ему все прекрасно было известно, однако он смог сохранить свою жизнь ценой своевременного молчания. Ведь молчание — золото. И босс всегда уважал Такаги за умение просчитывать каждый свой шаг наперед таким образом, чтобы в итоге судьба не привела его к могильной плите.

— Еще три потери... — прошептал японец себе под нос, прикладывая ладонь к лицу и понуро опуская голову. — Что же Вы задумали, Ваше Превосходительство...

— То, что совершенно не входит в список твоих интересов, — этот ледяной голос раздался определенно позади капо, который, обернувшись, резко дернулся и чуть не выпал из оконного проема: ловкие пальцы демона мертвой хваткой сцепились вокруг галстука служащего и потянули его вовнутрь помещения. — Джиро, мне предупредить тебя еще раз или..?

   Мужчина лихорадочно затрясся от прожигающего взора главы мафии: глаза Дона налились кровью, напоминая своим цветом спелые, сочные зерна граната. Его очи одновременно зачаровывали и вселяли непомерный ужас — Такаги смог лично испытать это на своей шкуре:

— П-простите, господин, я ничего не...

— Знаю, — ухмыльнулся Айзек, после чего похлопал подручного по плечу в знак прощания и поспешил откланяться. — Не хочу заставлять свою девушку ждать, настоящие джентельмены так не поступают, правда же?

— Правда... — стоило японцу только моргнуть, как в кабинете вновь оказался лишь он один: теперь этот мимолетный визит босса будет сниться ему в кошмарах каждую ночь.

   Середина сентября, погода стояла ненастная: не слыша завываний ветра, Айрис любовалась за гнущимися от его порывов деревьями сквозь темное стекло машины. Эти беззвучные танцы природы ввели девушку в своеобразный транс, даря ощущения некой меланхолии и глубокой задумчивости.

   Счастье. И что же это такое? Наверное, умение радоваться мелочам и меньше думать. Но мрачные краски города Z будто вновь и вновь напоминали: в нем не сыскать ничего, кроме боли, несправедливости и разврата.