Я зашла в мамины комнаты вслед за братьями и заметила, что в японской вазе на кофейном столике завяли цветы. Должно быть, мама собрала этот букет накануне своего исчезновения.
Я взяла вазу и прижала ее к груди.
Шерлок стремительно прошел мимо меня. Он отмахнулся от приветствия мистера Лэйна, отказался от чая, предложенного миссис Лэйн, и не пожелал ни на минуту откладывать расследование. Он осмотрелся в светлой, наполненной свежим воздухом гостиной, окинул взглядом мамины акварели и прошел через мастерскую в спальню. И громко ахнул.
— В чем дело? — спросил запоздавший Майкрофт. Он шел медленно, прогулочным шагом, и к тому же перекинулся парой слов с дворецким, когда отдавал ему трость, шляпу и перчатки.
— Ужасно! — воскликнул Шерлок. Я предположила, что его возмутили беспорядок и разбросанное по комнате нижнее белье. — Как непристойно! — Да, однозначно белье. Шерлок вернулся в студию и добавил: — Вероятно, она собиралась в спешке.
«Вероятно», — с сомнением подумала я.
— Или наша матушка со временем стала более неряшливой, — уже спокойнее произнес он. — В конце концов, ей шестьдесят четыре.
От вазы, которую я прижимала к груди, исходил неприятный запах застоявшейся воды и подгнивших стеблей. Должно быть, свежим этот букет пах великолепно. Я отметила, что он собран из душистого горошка.
И чертополоха.
— Душистый горошек с чертополохом? — удивилась я. — Странно.
Братья обернулись и хмуро посмотрели на меня.
— Твоя мать сама была странной, — отрезал Шерлок.
— Полагаю, не была, а есть до сих пор, — примирительно добавил Майкрофт и осуждающе покосился на брата.
Так, значит, они тоже подозревают, что мама... Умерла.
— Судя по ее комнатам, наша матушка перешла от странностей к старческому слабоумию, — грубо заявил Шерлок.
Какая разница, герой он или нет? Его поведение начинало меня раздражать. И расстраивать. Ведь это и его мать тоже; как он может так холодно о ней отзываться?!
Тогда я еще не знала — откуда мне? — что жизнь Шерлока Холмса в те времена проходила в гнетущем мраке. Он страдал от меланхолии, и порой тоска накатывала на него с такой силой, что великий сыщик неделями не вставал с постели.
— Слабоумию? — повторил Майкрофт. — Ты не мог прийти к более разумному умозаключению?
— К примеру?
— Ты же сыщик. Доставай лупу. Ищи.
— Я уже все осмотрел. Здесь искать больше нечего.
— А на улице?
— После вчерашнего ливня? Он смыл все следы. Мы уже не узнаем, куда она ушла. Глупая женщина.
Меня так опечалили его слова, что я вышла в коридор и спустилась на первый этаж, не забыв захватить с собой вазу.
На кухне я увидела миссис Лэйн. Она стояла на четвереньках и драила пол жесткой щеткой, так усердно оттирая дубовые доски, что несложно было догадаться: кухарка тоже возмущена поведением моих братьев.
Я выбросила увядший букет в деревянное мусорное ведро, прямо на овощные очистки.
Миссис Лэйн проворчала, обращаясь к полу:
— А я так радовалась, что снова увижусь с мистером Майкрофтом и мистером Шерлоком!
Я поставила позеленевшую изнутри вазу на покрытую свинцом деревянную раковину и пустила воду из крана.
Миссис Лэйн прошептала жесткой щетке:
— Но ничего не изменилось — все та же глупая обида, и ни слова доброго о матери не скажут, а она, быть может, лежит где бездыханная...
Кухарка осеклась и всхлипнула. Я промолчала, боясь сделать только хуже.
Миссис Лэйн продолжила тереть пол, тихонько всхлипывая, а затем добавила:
— Неудивительно, что они холостяки. У них ведь все в жизни есть, и они это принимают как данность. И не могут смириться с тем, что и у женщин бывает стержень.
На стене над печкой зазвенел колокольчик, соединенный проводами с колокольчиками в других комнатах.
— Это из маленькой столовой, — сказала кухарка. — Видимо, господа изволили проголодаться, а я тут по локоть в грязи.
Я не успела поесть с утра и сама не отказалась бы от второго завтрака. К тому же мне интересно было узнать, как продвигается расследование. Я оставила вазу на кухне и отправилась в маленькую столовую.
Братья сидели за небольшим столиком напротив друг друга. Шерлок курил трубку и хмуро смотрел на Майкрофта.
— Лучшие умы Англии, без сомнения, разберутся в этом запутанном деле, — говорил Майкрофт. — Итак, добровольно ли ушла мать? Собиралась ли она вернуться? В спальне беспорядок, а это значит...
— ...что она покинула дом в спешке, повинуясь внезапной прихоти, — перебил его Шерлок. — Или в голове у матушки царил такой же хаос, как и в ее комнате. Разве женщина способна поступать логически, особенно в пожилом возрасте?!
Когда я зашла в столовую, они уставились на меня с таким видом, будто все еще надеялись, что на самом деле я всего лишь горничная, хоть и знали уже, что горничных у нас в доме нет.
— Нам подадут второй завтрак? — спросил Майкрофт.
— Как знать, — ответила я и тоже села за стол. — Миссис Лэйн сейчас не в лучшем настроении.
— И правда.
Я посмотрела на моих высоких, красивых (по крайней мере, на мой вкус) братьев блистательного ума. Я ими восхищалась. Мне хотелось с ними поладить. Хотелось, чтобы они...
«Глупости! Ты и одна прекрасно справишься, Энола».
А они больше не обращали на меня внимания.
— Уверяю тебя, мать не впала в старческий маразм и не страдает от слабоумия, — обратился Майкрофт к Шерлоку. — Маразматик не способен безупречно подделывать кипы документов, которые она присылала мне все эти годы, детально описывать необходимые расходы на ванную комнату...
— ...которой не существует, — едко вставил Шерлок.
— ... туалетную комнату...
— Аналогично.
— ...растущие зарплаты лакеев, горничных, судомоек, приходящей прислуги...
— Воображаемых.
— ...садовника, помощника садовника, мастера на все руки...
— Также воображаемых, если только не считать Дика.
— Если кривые руки тебя устраивают, можно посчитать и Дика, — пошутил Майкрофт, но я заметила, что ни он, ни Шерлок не улыбнулись. — Даже удивительно, почему в списке прислуги не числился пес породы колли! В конце концов, его тоже можно посчитать. Мать писала мне о выдуманных лошадях, пони, экипажах, кучерах, конюхах, их подручных...
— Ничего не скажешь — она обвела нас вокруг пальца. Как это ни прискорбно.
— ...об учителях музыки и танцев для Энолы, о гувернантке... — продолжал Майкрофт.
Братья встревоженно переглянулись, очевидно столкнувшись с новой неувязкой, которая обещала быть особенно неприятной. Они развернулись, словно по команде, и впились в меня взглядом.
— Энола, — спросил Шерлок, — у тебя есть хотя бы гувернантка?
Никакой гувернантки у меня, конечно, не было. Я посещала школу вместе с деревенскими ребятишками, а когда окончила все классы, мама сказала: «Дальше ты и сама справишься, Энола», и я с ней согласилась. И прочла все книги из библиотеки Фернделл-холла, от «Детского цветника стихов» до «Британской энциклопедии».
Заметив мое замешательство, Майкрофт перефразировал вопрос:
— Ты получила образование, достойное юной леди?
— Я читала Шекспира. А еще Аристотеля, Локка, романы Теккерея и эссе Мэри Уолстонкрафт [«Эссе в защиту Прав женщин», 1732 г. Мэри Уолстонкрафт (1759–1797) — предтеча суфражисток. Упомянутое эссе принесло ей скандальную известность.].
Они помрачнели. Пожалуй, если бы я сказала, что училась выступать в цирке, это их ужаснуло бы и то меньше.
Шерлок повернулся к Майкрофту и тихо произнес:
— Это я виноват. Разве можно довериться женщине, пускай это и наша мать! Мне следовало навещать их каждый год, не реже, не важно, сколь неприятными были бы эти визиты.
Майкрофт ответил ему точно таким же печальным, слабым голосом:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Энола Холмс и Маркиз в мышеловке
AventuraБыло приятно узнать, что главная героиня является сестрой столько известного нам сыщика. Иногда сюжет сложно было предугадать, но это только радовало, ибо выход был проще, чем казалось. Изобретательность Энола иногда заставляла усомниться в себе, т...