[BL] Классический Попаданец в мир Гарри Поттера.

Глава 11

"Сверху Гарри Поттер"

Йдя по Хогвартс экспрессе искал купе Гарри, перед этим ещё заглянул к Эду, поэтому так задержался. Резко открыв дверь сразу же задал волнующий меня вопрос.
—Гарри! Я слышал что произошло на чемпионате. Тебя не поранило?
—И тебе привет Ален. — хмуро произнес Рон.
—Что уже случилось?
—К нам заглянул Малфой и...
—Дальше можешь не продолжать, —перебил я Гермиону, — и так понятно что случилось. Ну так что Гарри?
—Всё нормально Ал, правда. —успокаивающее погладил меня по голове он.
—Вы ведёте себя как мама и сынок, — все так же угрюмо сказал Рон, —Ну или как парочка.
—Рон!!!— крикнули на него покрасневшие Гарри и Гермиона, а я хихикнул.
—Мы... мы же оба парни! — пытался пояснить ему Гарри, Мио ему поддакнула, я с Уизли на них удивленно уставились.
—А вы не знаете? — одновременно произнесли мы, — Все маги бисексуальны.
—Что!? — проявили удивительную синхронность Поттер и Грейнжер.
—А-а как же потомство? —спросила Гермиона.
—Ну так существуют специальные зелья и ритуалы. Пары волшебников выбираются не по полу, а по магической совместимости. — пояснял им я, Рон агакнул. — Почитай об этом Герми, это очень важно если ты собираешся жить в дальнейшем в волшебном мире.
—Обязательно.— как-то глухо отозвалась она, а Гарри смотрел на нас круглыми как у Букли глазами.Через минуту молчания продолжила, —Лучше раскажи ещё немного, а то меня любопытство гложет. Про ритуалы и зелья.
—Хм, ну ритуалы используют в том случае если пара из двух женщин, а зелья для двух мужчин.
—А что такое магическая совместимость?
—Это то насколько два мага подходят друг другу. Чем больше совместимость тем сильнее и здоровее выйдет потомство, но...
—Что? — с интересом спросила Герми.
—Огромная ошибка, которую делают маги – это их свадьбы на родственниках, в них всегда довольно большая совместимость. Троюродные и двоюродные братья и сестры женятся друг на друге, из-за этого появляются много сквибов, но они почему то этого не понимают. Маглорожденые волшебники нам нужны как воздух, для того что-бы мы не вымерли, но никто этого не понимает. И ещё... если что я вам ничего не говорил.
—Ладно.— как-то потрясено выдала Гермиона, а я улыбнувшись устроился у пораженного Гарри на коленках уткнувшись носом ему в живот.
С поезда вышли молча и так же молча сели в карету, прикол в том что фестралов я видел, но думаю это из-за моей первой жизни. По дороге нас водой окатил Пивз, я злясь высушил нас заклинанием.
Большой зал был, как всегда, великолепен и подготов­лен для традиционного банкета по случаю начала семе­стра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч све­чей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели препо­даватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее. Гарри, Рон, Гермиона и я, пройдя мимо слизеринцев, когтевранцев и пуффендуйцев, уселись вместе с остальными за гриффиндорский стол рядом с Почти Безголовым Ником — факультетским привидением. Ник, жемчужно-белый и полупрозрачный, сегодня вечером был одет в свой обычный камзол, но зато с необъятных размеров плое­ным воротником, служившим одновременно и празд­ничным украшением, и гарантией того, что его голова не станет уж слишком шататься на не до конца переруб­ленной шее.
— Эгей, Гарри!
Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого Гарри был чем-то вроде героя.
—Привет, Колин, — настороженно отозвался Гарри, этот мальчик предоставлял ему немало хлопот.
—Гарри, ты себе не представляешь! Нет, Гарри, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Дэннис!
—Э-э-э... ну... это хорошо, — пробормотал Гарри.
—Он так волнуется! — Колин едва не подпрыгивал на месте. — Надеюсь, он попадет в Гриффиндор! Скрес­ти пальцы на счастье, а, Гарри?
—М-м-м... хорошо, ладно, — согласился Гарри и сно­ва повернулся к Рону, Гермионе и ко мне. Я не слушал их разговоры, думал о своём. Позже профессор МакГонагалл выставила перед первокур­сниками трехногую табуретку и водрузила на нее нео­бычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шля­пу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступив­шем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела: