Северус сидел в своём любимом кресле, гипнотизируя тарелку, на которой лежал вкуснейший торт, принесённый им из Сладкого королевства. Торт, который, как он знал, любили все без исключения. Торт, являющийся визитной карточкой этого магазинчика. Торт, который ему предстояло есть в одиночестве, потому что Гарри, как и всегда пришедший к нему после уроков, как и всегда даже не взглянул на новое подношение.
Гарри. Когда год назад они с Дамблдором обсуждали усиление контроля и защиты для Поттера, Северус даже предположить не мог, что их затея приведёт к тому, что он сейчас имел.
Прошлым летом Северус окопался в библиотеке Хогвартса, затем у Блэков, а под конец и у Малфоев. Дамблдор освободил его не только от забот Ордена, но и от школьных обязанностей, а потому из библиотек он вылезал только на вызовы к Лорду, которые в самом начале были достаточно редким явлением. Зелья, артефакты, чары, руны — все мимо. Ничего не давало нужного результата. Наверное, он бы ещё довольно долго искал то, что нужно, но ему помог случай.
Это был приём в честь дня рождения Нарциссы, куда Малфои собрали весь цвет общества. Там-то Северус и услышал упоминание одного любопытного обряда. Ритуалистика в Англии была запрещена уже довольно давно, а потому книг по ней было в разы меньше, чем по остальным дисциплинам. Две недели изучения всего доступного материала, и Северусу улыбнулась удача.
Ритуал, созданный Алексом Скоттом давал именно тот результат, который был нужен, и даже немного больше. Правда был один минус: связь была брачной. Естественно, этот момент не пришёлся мужчине по вкусу и он продолжил поиски. Было ещё два ритуала, дающие то, что нужно, но в одном из них Северус стал бы отцом Поттеру, а во втором — крестным. И зельевар бы выбрал один из них, если бы не два но. Эти ритуалы требовали искреннего не только согласия, но и желания обоих сторон, в чем Северус очень сомневался, а ещё они бы связали их на всю жизнь в то время как брачный обряд лишь на пять лет, при условии, что они сами не подтвердят его.
Подумав ещё пару дней, Северус отправился со своими выводами к директору. Дамблдор с его доводами согласился и началось самое сложное: подготовка к обряду. Из-за давнего запрета, в Англии не осталось ни одного хорошего ритуалиста, по крайней мере ни одного, о котором знал бы он, Дамблдор и аккуратно опрошенные Пожиратели. Конечно, можно было позвать кого-то из-за границы, но как это сделать незаметно, не знал ни он, ни Дамблдор, а потому обряд нужно было готовить самим.
На поиск, а после и изучение нужного материала ушло два месяца. Ещё полтора они потратили на подготовку. И вот, к Рождественским каникулам все было готово. С убеждением нужных людей Дамблдор справился довольно быстро, немало удивив этим Снейпа. Мужчина никак не думал, что взрывоопасный Блэк и правдолюб Грейнджер так просто отдадут своего любимца в его руки. Впрочем, это было не его дело.
Ритуал прошёл успешно, нарисовав на его запястье причудливый узор, дублирующий татуировку Поттера. Разглядывая его тогда, Северус впервые взглянул на парня, которого в тот момент держал в руках, по-новому.
Дело было в том, что браслеты, появляющиеся на запястьях имели свою градацию, показывая, насколько супруги подходят друг другу. Одна полоска означала, что они совместимы физически — в ней зельевар не сомневался. Он вообще не мог представить себе особей одного вида, которые бы не были совместимы физически. Две полоски — совместимы эмоционально. Три — интеллектуально. Четыре — магически. Пять — духовно. Это не значило, что те, у кого пять полосок сразу получат идеальную вторую половинку, понимающую его с полуслова. Нет, это значило, что у них полностью совпадают базовые ценности и если они приложат определенные усилия, то смогут быть очень счастливы вместе.
Неся тогда усыплённого парня в комнату, Северус поглядывал на пять тоненьких ниточек на своём запястье и никак не мог поверить, что юноша, которого он знает, как расхлябанного, эгоцентричного, недалекого и невоспитанного подростка, смотрит на мир через ту же призму, что он сам.
Дав себе обещание присмотреться повнимательнее, мужчина оставил парня на кровати, укрыл одеялом и ушёл прочь, чтобы вернуться днём и сообщить ему, что теперь он будет давать уроки окклюменции. Именно на неё и рассчитывал Северус в поисках ответов на вопрос: что ещё я не знаю о Поттере? Но Поттер не пришёл.
К Дамблдору в тот вечер он шёл в изрядном раздражении, и вольготно развалившийся в кресле супруг успокоения уж точно не приносил. Северус даже отвернулся в какой-то момент, чтобы не начать язвить, но ненадолго. Поттер снова был полон сюрпризов. То, что мальчишка сорвёт с себя повязку посреди разговора, мужчина никак не ожидал, а потому среагировать не успел, а дальнейшее и вовсе никак не вписывалось в его картину мира. Судя по реакции парня, тот знал, что с ним произошло. Но откуда? Откуда подросток, выросший у магглов и не жалующий учебу, мог знать об этом ритуале? И не просто знать... Северус, хоть и перерыл кучу литературы, понятия не имел, что за заклинание применил парень, чтобы узнать, кто приложил руку к их связи. Из кабинета директора он уходил с массой вопросов, на которые все так же надеялся получить ответы на уроке окклюменции, но урока не было.
Нет, юноша пришёл к нему после занятий, как его и просил зельевар, но...
— Сейчас мы проведём урок окклюменции, а после поговорим, — Северус встал из-за стола и достал палочку. — Я попытаюсь проникнуть в Ваше сознание, а Вы попробуете сопротивляться. Вы вольны выбрать любой способ.
— Нет, — Поттер безразлично смотрел ему в глаза, — мы не будем заниматься окклюменцией. А если Вы попытаетесь проникнуть в мое сознание без моего на то согласия, я развернусь и уйду, и видеть меня Вы будете только на некоторых своих уроках.
Северус сжал зубы. Как бы он не относился к подростку, за почти пять лет его обучения в школе, мужчина понял: если Поттер чего-то не хочет, он не будет этого делать. Парень прогуливал часть его уроков, игнорировал все отработки, если он назначал их у себя и не ночевал в гриффиндорской башне. Причём, начиная с первого курса и на постоянной основе. Его не пугала потеря баллов, да что там, его не пугало даже отчисление, которого боялись абсолютно все студенты. Впрочем, даже прогулы меркли по сравнению с тем, что парень учудил во время Турнира. Сам Северус бы вряд ли в свои четырнадцать решился бы на противостояние со всей школой. Поттер не мог не знать, что его демонстративный отказ от участия в Турнире вызовет отторжение у студентов. Парня в тот год гнобили всей школой. Но подросток не обращал внимания, просто делал то, что считал нужным и никого не слушал. А потому в его нынешнем высказывании причин сомневаться у Северуса не было.
— Ладно, — через пару секунд зельевар смог засунуть раздражение подальше, — тогда следуйте за мной.
Большую часть свободного от уроков времени, мужчина проводил в своих комнатах, предпочитая уютное жилище холодным классам, и из-за Поттера менять этого не собирался.
— Это мои комнаты. Пароль — имя мага, создавшего ритуал, которым мы с Вами связаны.
— Алекс Скотт, — ровно произнёс парень, не поворачиваясь в его сторону.
Северус хмыкнул. Один очевидный и прежде ответ он получил: Поттер знает, что с ним произошло. Причём, вполне возможно, знает куда больше его самого. Он обязательно выяснит, откуда, а пока...
— Проходите. Это гостиная. Вон кухня, та дверь ведёт в ванную. В этих трёх помещениях Вы можете бывать и пользоваться всем, что Вас заинтересует. За той дверью моя спальня, за той кабинет — туда Вам вход запрещён, — дождавшись кивка, Северус продолжил. — Учитывая, что Вы знаете о необходимости наших встреч... Вы можете приходить сюда каждый день после уроков, даже если меня здесь нет. Думаю, не стоит упоминать, что об этом не следует никому знать. Вы можете принести сюда часть своих вещей, например, для выполнения домашней работы, если Вы ее, конечно, делаете, я выделю Вам место. Вопросы?
— Обряд Скотта сделал из нас семью. Как Вы видите наше... — парень на секунду задумался, —... взаимодействие?
— Никак, — мужчина насмешливо посмотрел на юношу, — я сделал то, что сделал, потому, что был должен. И уж поверьте мне, не испытываю ничего кроме раздражения, вспоминая о том, что теперь связан браком. А иметь в партнерах Вас... — Северус скривился, — пять лет целибата я уж как-нибудь переживу.
— Ясно. Спасибо, — и парень, оглядев гостиную, уселся в мягкое кресло, достал книгу и опустил взгляд.
Ни истерики, ни ругани, ни обвинений, ни вопросов. Ничего.
Ничего — это слово вообще в полной мере описывало то, что происходило между ними. Юноша приходил почти каждый день, здоровался и погружался в свои дела. Перед отбоем собирал свои вещи, прощался и уходил, игнорируя его во всем. Впрочем, через неделю Северус узнал, что ему благоволят больше всех, потому что он единственный из окружения Поттера, кто получал сухое: «Здравствуйте» и «Доброй ночи». Остальных же парень просто перестал замечать, обращая внимания не больше, чем на пустое место. Подросток даже не смотрел в сторону тех, с кем раньше дружил. Не ходил на вызовы ни к директору, ни к декану, а когда Дамблдор спустя пять дней после того разговора, заявился в его комнаты, Поттер собрал свои вещи и, обойдя директора по дуге, вышел вон, не забыв с ним попрощаться. Вышел и не пришёл на следующий день, и на следующий, и на следующий. Головная боль, общая усталость и навязчивые мысли о супруге дали понять, что пренебрежения к себе устанавливающаяся связь не потерпит. Выловив партнера в одном из коридоров, Северус заверил его, что больше в его комнатах никто не появится и попросил прийти. Юноша пришёл, а зельевар весь следующий месяц отбивался от желающих пообщаться с его супругом.
Вот только желание «пообщаться» и у него росло с каждым днём. Добровольное отстранение от мира и внутреннее спокойствие и уверенность заинтересовали зельевара. И он начал узнавать. Первым пунктом стояли родственники Поттера, к которым он и отправился в первый же свободный вечер.
Чулан под лестницей вместо комнаты, постоянное недоедание и обноски вместо одежды, ежедневные оскорбления и тычки от взрослых, побои от двоюродного брата с компанией, работа по дому и отсутствие хоть какого-то поощрения в виде похвалы или банального поздравления в день рождения. Вот в чем жил Гарри Поттер до одиннадцати лет, пока не поехал в Хогвартс, чтобы вернуться через год на несколько дней, а после заявить родственникам, что больше не будет жить у них летом, так как школа нашла для него другое место и уйти, чтобы больше не возвращаться. Этим воспоминаниям Северус был крайне удивлён, хотя бы потому, что перед пятым курсом за домом на Тисовой постоянно следил кто-то из Ордена. Воспоминания соседей также показали, что Гарри здесь больше не жил: они все были уверены, что он переехал к своему дяде — брату отца. По крайней мере так говорила всем Петунья. Тогда Северус пошёл к миссис Фиг. И вот ее память говорила о том, что мальчик из года в год приезжал к родственникам на лето. Поломав голову пару дней, Северус предположил, а после и сам убедился в верности догадки: на доме Дурслей была качественная ментальная сеть чар, которая показывала всем, имеющим хоть толику магии — а значит и сквибам — что Гарри жил там.
Вопросов к супругу появилось ещё больше. А желание узнать, что же за человек почти каждый вечер проводит в его комнатах своё время, невероятно возросло.
Самонадеянно решив, что он, Мастер менталистики, коих в Англии насчитывалось всего с десяток, сможет без труда незаметно пробраться в чужое сознание незамеченным, Северус испытал большое удивление. Ментальная нить, призванная соединить его с мальчиком ещё даже не достигла цели, когда парень захлопнул книгу и поднял на него глаза.
— Если мое общество Вам претит, могли просто сказать об этом, — после чего стал запихивать книжки в школьную сумку, собираясь уйти.
Это был второй раз, когда Северус просил парня остаться, обещая, что больше ни-ни. После мужчина пытался разговорить подростка, но неизменно терпел крах. Гарри не реагировал ни на вопросы, ни на предложения. Тщетность своих попыток зельевар понял в тот момент, когда однажды вечером вернулся от Лорда, надеясь, что мальчик уже ушёл. Ведь он был весь в крови, хотя раны были довольно пустяковыми. «Добрый вечер», — сказал тогда ему Гарри и снова вернулся к книге, даже бровью не поведя от его пугающего вида.
Не зная, как подступиться к юноше, Северус решил просто понаблюдать, правда особых результатов это не принесло. Он лишь узнал, что Гарри пару дней в неделю проводит за пределами замка, правда где, выяснить не смог.
Северус тяжело вздохнул, оторвавшись от созерцания аппетитного тортика, и перевёл взгляд на огонь, пляшущий в камине.
Такие вот тортики, которые сменялись пирожными, различными бутербродами, а то и салатами, появились в его жизни, когда у Гарри однажды громко заурчал живот. Только в тот момент зельевар понял, что Поттер не ест по вечерам, проводя все это время в его комнатах. С того вчера Северус стал ставить на столик рядом с креслом, где обычно располагался юноша, что-нибудь вкусное. Он ещё ни разу не повторился. Он каждый раз выбирал. Гарри игнорировал.
Шумный выдох со стороны супруга заставил зельевара перевести на него взгляд. Гарри поднял голову и несколько секунд невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. Его лицо было лишено даже тени каких-либо эмоций. Мужчина тяжело вздохнул.
Он отлично помнил, когда на живое и открытое лицо легла эта маска. Гарри надел ее в кабинете Дамблдора в тот момент, когда увидел тех, кто принимал участие в обряде, связавшем их. С тех пор проявление его эмоций зельевару удавалось увидеть лишь однажды.
Это было в апреле. Лорд тогда послал его и ещё нескольких Пожирателей в одну глухую деревушку, из которой они должны были вернуться со старым боевым магом. И все бы сложилось, если бы в тот вечер к их цели не приехали его сыновья, выбравшие ту же профессию и получившие массу знаний от отца. Из пятерых Пожирателей вернулись лишь двое с ранениями едва совместимыми с жизнью. А Круцио разозлённого из-за провала Лорда почти добило их окончательно. Перемещаясь тогда камином в директорский кабинет, чтобы сообщить, что через несколько минут Лорд с поднятыми с постелей Пожирателями пойдёт в ту самую деревушку с намерением спалить ее, Северус надеялся получить медицинскую помощь, тем более, что он попросил ее, что делал до этого лишь раз. Но Дамблдор просто бросил его, умчавшись собирать Орден, сказав, что Северус и сам справится. Но, как бы ему ни хотелось жить, он был уже на грани. И сил хватило только на то, чтобы горько усмехнуться. «Бесславно жил, бесславно и умру», — пронеслась в голове мысль, прежде чем он покачнулся, теряя равновесие. Уже падая на пол, он увидел, как открывается дверь и в кабинет влетает бледный до синевы Поттер с перекошенным лицом и в какой-то смешной пижаме.
Придя в себя в своей спальне, Северус изрядно удивился. Выжить он уже не надеялся. Но ощущения и беглый осмотр дали понять, что он не только жив, но и, судя по всему, абсолютно здоров.
— Тони, — немного хриплым голосом позвал мужчина домовика, служившего ему уже пятнадцать лет и не имевшего никакого отношения к Хогвартсу.
— Хозяин? — лопоухий домовик радостно смотрел на него.
— Расскажи.
Пояснений не требовалось. Когда Тони только появился у него, Северус потратил полтора года, чтобы научить домовика работать так, как он хотел, говорить по делу и понимать его с полуслова.
— Когда Хозяин уже почти потерял сознание, в кабинет прибежал его супруг. Он накладывал на Хозяина чары и ругался неприличными словами, — на второй части предложения уши эльфа прижались к голове, — а потом позвал всех Ваших домовиков. Тони не мог ослушаться, потому что мистер Гарри Поттер с Рождества тоже стал Хозяином для Тони. Он запретил следовать за ним, запретил подглядывать и искать, пока сам не позовёт, и, подхватив Вас магией, куда-то переместился камином. Хозяин Гарри принёс Вас в Хогвартс через сутки. Вы были почти здоровы, но очень слабы. Он велел отнести Вас в Вашу спальню, дал Тони сундучок с зельями и велел поить Вас в соответствии с оставленными записями, а ещё накладывать сонные чары. Тони все делал, как велено. Сегодня курс был завершён, Тони не накладывал чары и Вы проснулись.
— Молодец, Тони, ты все сделал правильно.
Домовик просиял, а Северус в очередной раз убедился, что дать эльфу указание почти постоянно наблюдать за ним, было очень хорошей идеей. Мужчина давно понял, что сторонний наблюдатель может увидеть то, что не видят участники процесса. Правда пришло сомнение насчёт другого своего указания: он запретил домовику помогать ему даже в смертельно опасных ситуациях, если только он сам его не позовёт. После этого случая, Северус решил внести коррективы.
— А где Гарри?
— Хозяин Гарри ушёл сразу после того, как Тони отнес Вас в спальню. Он запретил Тони следить за ним и связываться разрешил только в том случае, если лечение пошло бы не по плану. Но все было хорошо. Тони не знает, где Хозяин Гарри.
— Сколько времени прошло?
— С тех пор как Хозяин Северус вернулся в ужасном состоянии прошло одиннадцать дней.
— Одиннадцать дней? — Северус резко сел, но закружившаяся голова быстро остудила его пыл.
— Да.
— Значит мой супруг последние десять дней шастает неизвестно где? — мужчина медленно поднялся с кровати и осторожно двинулся в сторону ванной, не обращая внимания на наготу.
— Тони не знает, где мистер Гарри Поттер.
— А ты не мож... — Северус так и не договорил, уставившись на себя в зеркало с открытым ртом.
У его отражения были чистые мягкие волосы, опустившиеся на добрые десять сантиметров ниже привычной длины, ровный цвет лица и отсутствие даже намеков на морщины, которые начали прорезаться у него уже лет пятнадцать назад. С подозрением опустив глаза ниже, зельевар ахнул. Шрамы, которых он к своим тридцати шести накопил достаточно, исчезли, захватив с собой волосяной покров. Но мысль об отсутствии волос где-либо кроме головы испарилась, стоило ему взглянуть на левую руку.
— Тони, где метка?
— Тони не знает. Хозяин Гарри принёс хозяина Северуса уже без нее. Тони проверил — она не скрыта. Ее действительно больше нет.
И хотя оснований не верить домовику у него не было, Северус внимательно осмотрел и ощупал руку, а после, призвав к себе палочку, ещё и наложил массу заклинаний. Метки не было. Мужчина пошатнулся и сполз по стеночке, не замечая холодного пола, который обжег голую кожу.
Метки не было. Он был свободен. Как давно он мечтал о том дне, когда она пропадёт с его предплечья? Мужчина уже не помнил. Он смирился с тем, что до конца своих дней, коих, он был уверен, оставалось немного, будет в рабстве у Лорда и Дамблдора. И если Лорд удерживал его с помощью метки, то к Дамблдору он был привязан намного крепче, потому что старик имел влияние на мальчика, которого он однажды поклялся защищать. И нет, это не был обет директору. С Дамблдором его связывал только контракт как учителя с директором заведения, где он преподавал. Это был обет самому себе. Клятва, которую Северус не собирался нарушать даже в угоду собственным желаниям.
Северус улыбнулся. Он уйдёт. Пропадёт в другой стране, подальше от этой безумной войны и таких же безумных противников и сторонников. Это не его война. Он вообще не любил боевую магию. И плевать на то, что на данный момент он входил в пятерку сильнейших боевых магов Великобритании. Будь его воля, он бы никогда не использовал свою палочку в этих целях. Но жить хотелось больше.
Ещё раз взглянув на предплечье, мужчина медленно поднялся на ноги и взял в руки зубную щетку. Да. Уедет. Закроется в лаборатории и будет заниматься тем, что искренне любит и умеет лучше всего. Средств на первое время ему хватит, а дальше... хороший зельевар всегда пригодится, так что бедствовать он не будет. Осталось только уговорить Гарри поехать с ним. Забрать подростка, спрятать, уберечь.
— Да, — пробормотал мужчина, — пожалуй, это будет самое сложное.
Покончив с водными процедурами и укутавшись в поданный домовиком халат, Северус вернулся в спальню, уселся на кровать и принялся дальше задавать вопросы:
— На чем мы закончили? Ах, да. Разве ты не можешь почувствовать Гарри? Ты же ощущаешь меня.
— Тони мог чувствовать хозяина Гарри только первые несколько дней после образования связи между вами, а потом Хозяин Гарри закрылся. Тони не знает, как хозяин Гарри перекрывает связь, но Тони не может ощущать его.
— Ясно, — подумав с минуту произнёс Северус, — а что про пропажу студента говорят в школе?
— Говорят, что попал в больничное крыло. Директор и Орден занимаются его поисками. Результата нет.
— А что говорят про меня?
— Что вы заболели, Хозяин. А ещё директор дважды в день пытается проникнуть в ваши комнаты, но не может — Ваш супруг поставил мощный щит.
— Гарри?
— Да. В тот день, когда он принёс Вас, директор как раз зашёл, но не успел ничего сделать: хозяин Гарри выставил его прочь и сказал, что не желает видеть его рядом со своим мужем, пока тот не поправится, чтобы самому выбрать, в чьём обществе находиться.
Северус изумленно поднял брови.
— Есть что-то ещё, что я должен знать? — спросил мужчина, заметив довольную усмешку на личике эльфа.
— Хозяин Гарри не просто поставил щит, но и прикрепил к нему разные интересные заклинания.
— Интересные заклинания?
— Тони точно не знает, какие, но директор Дамблдор не мог сидеть и спал на животе в течение трёх дней после того, как попытался пробраться к Вам после ухода хозяина Гарри.
— Поттер отшлепал Дамблдора? — эльф, который не любил директора из-за плохого отношения к его хозяину, довольно кивнул. — Что ещё?
— Директор Дамблдор пришёл снова, — Северус поднял бровь, — можно Тони не будет говорить, Хозяин? Вы ведь все равно пойдёте к нему сегодня. Сами увидите.
— Ладно, — махнул мужчина маленькому созданию, — и после этого он продолжает приходить?
— Он больше не пытается взломать защиту, только стучит, потом уходит.
— Ясно.
Домовик был прав. Ещё немного посидев на кровати, изучая инструкции, оставленные супругом для домовика, и пожалев, что не осталось зелий, которыми его поили, Северус переоделся и уже собирался отправиться к директору, когда вспомнил ещё одну деталь.
— Тони, а где волосы?
— Волосы?
— На моем теле нет ни одного волоска.
— Хозяин Гарри принёс Вас таким. Тони спросил, и он сказал, что волосы собирают плохую энергетику, остатки чужой магии, чужие эмоции. Поэтому, чтобы привести вас в порядок, он избавился от них.
— А на голове?
— На голове тоже не было волос, когда мистер Гарри Поттер принес хозяина Северуса. Он дал Тони специальную мазь и зелье. Но Тони не смог рассчитать, поэтому волосы стали длиннее.
— Зелья остались? — спросил Северус, стараясь не думать о том, как он выглядел лысым.
— Да.
— Положи мне их, пожалуйста, в кабинет, хочу их изучить.
— Тони сделает.
Кивнув маленькому помощнику, зельевар отправился к Дамблдору. Увиденное заставило его удивленно приподнять брови и сдержать усмешку. Директор выглядел как и всегда, только волосы его были ярко-голубого цвета, а борода розовой.
— А, Северус, — Дамблдор оторвался от бумаг и внимательно его осмотрел, — как ты? Выглядишь хорошо. Или это иллюзия?
— Тебя действительно волнует этот вопрос, Альбус?
На нем и правда была иллюзия, только скрывала она не болезненный вид, а наоборот.
— На счету была каждая секунда, сам знаешь.
— На то, чтобы позвать Поппи тебе понадобилось бы полминуты.
— Ты знал, на что шёл, Северус. Тем более, ты жив, значит я не ошибся, зная, что ты сам способен оказать себе помощь.
Зельевар медленно выдохнул. Сам. Сам бы он уже был на том свете.
— Почему я не мог попасть к тебе в комнаты?
— Я был без сознания все это время, Альбус. Какие ко мне претензии?
— А мальчик? Он все это время был с тобой? Не думал, что вы так сблизились.
— Я не знаю, где Поттер. И если верить заклинаниям, он провёл все это время вне моих комнат.
— Он совсем отбился от рук. Это ведь его проделки, — директор указал на собственную шевелюру. — Я уже неделю хожу с этим. Есть идеи, как это убрать?
— Видимо Поттеру не понравилось, что его супруга бросают умирать посреди кабинета, — хмыкнул Северус, — идей нет.
Директор прищурился, но промолчал.
— Ладно, мальчика в любом случае надо возвращать. Где он?
— Понятия не имею, Альбус. Я же уже тебе сказал.
— Что значит, понятия не имеешь?
— То и значит.
— Вы связаны.
— О да, только я не чувствую этой связи. Он закрывается от меня.
— Какой смысл тогда в этом обряде, если мы не можем его найти.
— Я смогу его отыскать, если он будет в опасности.
— Уверен?
— Он же нашёл меня.
— Так это... — договорить волшебник не успел.
— Поттер в министерстве сражается с Лордом. Атриум, — голосом Бруствера произнесла изящная рысь и истаяла, оставив магов открывать и закрывать рты, впрочем длилось это недолго.
— В безопасности, Северус? — директор бодро соскочил со своего места и уже в следующую секунду исчез в камине.
Зельевар последовал за ним.
В атриуме было скопление народа, состоящее из зевак, завороженно наблюдающих за происходящим, и авроров, которые пытались пробиться сквозь щит, окружающий Лорда и Поттера. Дамблдор мгновенно подключился к служителям правопорядка, Северус же просто подошел ближе, чтобы разглядеть эмоции на лице мужа. Гарри не был испуган, он был зол и что-то экспрессивно говорил своему противнику, тот что-то отвечал, изредка кидая в парня проклятиями, которые Поттер отбивал небрежными движениями. Зельевар нахмурился. Его глаза говорили, что мальчик в опасности. Да кто угодно в этом зале сейчас был в опасности, но связь молчала.
Северус прикрыл глаза, сосредотачиваясь и пытаясь понять, как же вытащить юношу живым и желательно здоровым, когда толпа ахнула, заставляя его распахнуть веки. Разговоры закончились и теперь Лорд с Поттером перебрасывались заклинаниями, причем далеко не безобидными, как определил Северус. Гарри яростно что-то кричал. Лорд не отвечал. Шестерёнки в голове крутились с бешеной скоростью, но придумать что-нибудь путное Северус не успел. Лорд послал в парня какое-то заклинание, ослепившее всех присутствующих, а когда мужчина вновь открыл глаза, Лорда уже не было. Вместо этого на его месте лежала кучка пепла, недалёко от неё стоял раздражённый юноша. Защитная сфера истаяла, но все так и продолжали стоять на своих местах, молча взирая на Поттера и пытаясь переварить увиденное. Парень же шумно выдохнул и быстрым шагом пошёл в сторону выхода.
— Мистер Поттер! Мистер Поттер! — Скитер первой пришла в себя и уже догнала удаляющегося юношу. — Это был Тот-Кого-Нельзя-Называть? Вы убили его?
— Я никого не убивал, мисс, — не поворачиваясь, но достаточно громко произнёс парень, — а это... всего лишь больные фантазии психически нестабильного подростка, жаждущего славы. Вы ведь сами писали об этом. Или статьям из Пророка нельзя верить?
В помещении все ещё стояла тишина, а потому, сказанное юношей, услышали все. Пока маги переваривали новую информацию и отходили от шока, Поттер успел улизнуть.
Впрочем ненадолго. Спустя два дня, на которые выпали выходные, он вернулся в школу и как ни в чем не бывало пошёл на пары.
Всеобщая радость, благодарность и восхищение. К юноше пытались подойти, поговорить, прикоснуться. Но все было тщетно. Если прежде Гарри игнорировал нападки и оскорбления, то сейчас не обращал внимания на восхваления и даже поклонение. Юноша продолжил жить так, будто ничего не произошло.
Северус с облегчением вздохнул, когда Гарри тем же вечером пришёл в его комнаты и устроился на привычном месте.
— Я бы хотел Вас поблагодарить, — через несколько минут, в которые он собирался с силами, мужчина опустился перед креслом юноши. — Вы спасли мне жизнь. Спасибо, — мужчина вглядывался в лицо напротив, а потому заметил, как бесстрастная маска, которую Гарри носил не снимая, закаменела, кажется, ещё больше.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом юноша поднял на него глаза, в которых мелькнула боль, чтобы тут же пропасть за стеной равнодушия.
— Не нужно переводить слова впустую, мистер Снейп. Оставьте свою благодарность у себя, мне она ни к чему, — ровным голосом произнёс парень, после чего вновь опустил глаза на книжные строчки.
А Северус замер памятником самому себе. Сердце сжалось. Он узнал эти слова. Именно их он произнёс почти четыре года назад, когда Гарри пришёл к нему после первого курса, трясясь, спотыкаясь через слово, но не отводя взгляд. Мальчик извинялся, а после благодарил его за все, что он для него сделал. Но Северус, находящийся тогда в раздражении из-за неудавшегося эксперимента, кинул в него эти слова, велев больше не приходить. Гарри и не приходил.
Мужчина вздрогнул от звука колокола, пронёсшего по школе, чтобы сообщить всем, что через пятнадцать минут начинается комендантский час. Юноша захлопнул книгу и принялся собираться.
— Мистер Поттер, я хочу с Вами поговорить.
Парень, не обращая на него ровным счетом никакого внимания, закрыл сумку и, накинув на плечо, пошёл в сторону двери.
— Доброй ночи, профессор.
«Он уйдёт. Сейчас он уйдёт и ты не увидишь его в течение лета, и не факт, что в следующем году он станет приходить к тебе!» — завопил внутренний голос, побуждая мужчину подняться и, бегом преодолев нужное расстояние, захлопнуть дверь, которую подросток уже успел приоткрыть.
— Я прошу Вас меня выслушать, — Северус стоял в нескольких сантиметрах от юноши, почти прижимаясь грудью к его спине. Его руки опирались на дверь — благо та открывалась внутрь — заключая парня в своеобразную клетку. — Я был не прав. Пожалуйста, Гарри, всего один разговор. Вы уедете на два месяца.
— Хорошо, — через минуту произнёс юноша. — Только не здесь.
Мужчина опустил руки и сделал пару шагов назад. Парень обернулся.
— Где?
— В лесу. Я планировал туда пойти.
Ещё бы полгода назад он назвал бы юношу идиотом и проследил бы, чтобы тот не вышел на улицу, но сейчас просто призвал мантию.
— Сколько времени понадобиться, чтобы Вы оделись?
— Нисколько, — Поттер достал из обычной с вида сумки тёплую вещицу и накинул на себя, а после взмахнул палочкой и исчез, — идемте.
— Как я узнаю, куда идти? — Северус заставил себя не вглядываться в пустоту.
— Вы почувствуете.
Дверь открылась и Северус вышел. Он уже собирался вновь задать вопрос, когда почувствовал. Он точно знал, где сейчас находится супруг. Ощущал отголоски его сомнения и неуверенности, но главное не это, а то, что в его груди свернулось что-то большое и тёплое. Он ощутил себя цельным, будто недостающая деталь встала на своё место. Было правильно и очень хорошо. Он даже не сразу сообразил, что Гарри пошёл в сторону выхода. Северус догнал парня и пошёл рядом. Через пятнадцать минут они зашли в лес и Гарри снова стал видимым. А через пару шагов вновь перекрыл связь.
— Нет, — мужчина дотронулся до плеча юноши, удивляясь, когда тот дернулся, будто от удара, — Простите. Не закрывайтесь, пожалуйста.
Парень долго смотрел в его глаза, а после развернулся и пошёл вперёд, выполнив его просьбу.
— Спасибо.
Северус молча следовал за юношей, наслаждаясь ощущением связи и ожидая, когда Гарри остановится, чтобы начать разговор. Поттер уводил его вглубь леса, давно сойдя с тропинки. «Интересно, как он собрался возвращаться? Ладно я ещё со школьной скамьи хожу сюда за ингредиентами и уже излазил тут всё, но Гарри-то как сюда занесло?» Но вот парень остановился, и Северус широко открытыми глазами наблюдал, как он вынимает из безразмерной сумки плетёную корзинку, надевает защитные перчатки и принимается собирать лекарственные травы. Устав ломать голову над вопросом, зачем и почему Гарри это делал и отметив, что движения давно отточены, да и собирал парень только те растения, чья магия не конфликтовала между собой, Северус присоединился к подростку, пожалев, что не взял с собой защитные перчатки. Ведь некоторые виды были весьма ядовиты, а трансфигурировать эту часть защитной экипировки не было смысла — растения были очень чувствительны к магии и собирать их предметом, от которого фонило бы энергией, значило просто испортить.
— Возьмите, — донеслось до зельевара, когда он тяжело вздохнул над прекрасным экземпляром, который был столь же ядовит, сколько красив.
— Спасибо, — улыбнулся мужчина, принимая пару защитных перчаток и небольшую корзинку, которые подросток извлёк из своей сумки.
Когда юноша наполнил корзинку и убрал защитные перчатки, Северус последовал его примеру.
— Давайте я позову домовика, чтобы он забрал травы. После нашей прогулки он принесёт их в любое удобное Вам место.
Парень, вызвавший Темпус в этот момент, как-то растерянно кивнул и протянул корзинку зельевару, принимая от него перчатки. Убрав их в сумку и подождав, пока Тони заберёт корзины, Гарри развернулся и вновь пошёл в глубь леса. Они шли почти час, прежде чем остановились возле упавшего дерева, на которое и сел подросток, наклонив голову в бок. Северус перевёл взгляд с парня на невзрачный папоротник, который он рассматривал с большим интересом, и опустился рядом.
— Мы чего-то ждём? — через пару минут тишины поинтересовался мужчина.
— Да. Я хочу посмотреть, как цветёт папоротник.
Северус уже открыл рот, чтобы сказать, что это почти невозможно, но вовремя закрыл его, решив, что ни к чему хорошему это не приведёт. Папоротник действительно цвёл. Об этом свидетельствовали несколько исследований растения и десяток рецептов зелий, где применялись его лепестки. Вот только увидеть это довелось единицам. Дело было в том, что цветок никогда не показывался тем, кто хотел его сорвать. Именно с него Альбус на первом курсе Гарри взял идею, когда зачаровывал Еиналеж. В подростковом возрасте Северус несколько раз ходил в лес, чтобы попытать счастье... да что лукавить, и будучи давно не мальчиком он пару раз посещал Запретный именно с этой целью, вот только результат оставался отрицательным. Мужчина в своей голове никак не мог уложить: как можно не хотеть сорвать растение, имеющее потрясающие свойства. Да и как те маги проводили исследования, если они не хотели сорвать растение? Как оно попало им в руки? Или они не хотели, но сорвали? Глупость какая-то.
Зельевар тряхнул головой и посмотрел на парня. Именно в этот момент бесстрастная маска треснула и на лице юноши заиграла открытая счастливая улыбка. Полюбовавшись ей несколько секунд, мужчина все-таки перевёл взгляд на причину счастья гриффиндорца. Все мысли вылетели из головы и он резко поднялся на ноги. «Да!» — кричал возбужденный мозг.
— Нет, — услышал он твёрдый голос в реальности, почувствовав крепкую хватку на своем запястье.
Согнав морок и наваждение, мужчина силой воли заставил себя остаться на месте и даже снова сесть, вместо того, чтобы кинуться к открывшемуся чуду.
В двадцати сантиметрах над невзрачной травой, лишенный стебля, распускался замысловатый бутон, испуская сияние, достаточное, чтобы в лесной ночи можно было все рассмотреть. Лепестки раскрывались один за другим, демонстрируя себя во всей красе. Каждый новый лепесток имел более или менее насыщенный цвет. Так, сначала ярко-синие перешли в голубой, а затем белый. Из исследований Северус знал, что они символизировали зиму. Потом белый плавно перешёл в желтый и светло-зелёный — весна. Бледно-зелёные лепестки приобретали яркость, показывая зелень лета. А затем начали краснеть, напоминая об осени. Последний лепесток был темно-бордового цвета. На несколько секунд цветок замер, давая рассмотреть себя. Сейчас он походил на маленького ежика, у которого вместо иголок были разноцветные лепестки. Но длилось это недолго. Вот он встряхнулся, как пёс, вылезший из воды, и лепестки в том же порядке, что и распускались, начали опадать. Мужчина завороженно смотрел на цветочный дождь и не сразу заметил, что буквально в нескольких сантиметрах от земли все лепестки подхватывает стеклянный сосуд. Когда в воздухе остался висеть лишь темно-бордовый лепесток, мужчина прикипел к нему взглядом, пытаясь понять, была ли вообще серединка, и если нет, то на что они все крепились? Но его думы прервал лепесток, свернувшийся и начавший набухать, пока не превратился в бутон. Он поменял цвет на фиолетовый, плавно перетек в синий, а затем раскрылся и все повторилось сначала. Только на этот раз набухший из последнего лепестка бутон не распустился, а лопнул, осыпав папоротник под собой разноцветными искрами.
Северус ещё минуту смотрел в темноту, туда, где только что творилось чудо, а после перевёл взгляд на парня. Гарри задумчиво разглядывал стеклянные сосуды, зависшие перед ним в воздухе, а потом взмахом палочки послал один ему.
— Это Ваш.
После чего поднялся и убрал тот, что висел перед ним, в сумку. Северус неверяще уставился на мальчишку. Тот явно не понимал, что делает. Вскочив с бревна и схватив сосуд, мужчина догнал и преградил дорогу парню, который уже успел сделать несколько шагов.
— Я не могу принять такой дар, мистер Поттер. Вы даже не понимаете, чем владеете, — Северус протягивал юноше то, что по праву принадлежало ему.
Мужчина отлично понимал, что приди он сюда один хоть с тысячей склянок, он бы ничего не увидел. Но папоротник зацвёл. Зацвёл для Гарри.
— Но это Ваше, — юноша нахмурился.
— Мистер Поттер, — вздохнул Северус, — Гарри. Вы не понимаете. Продав десятую часть того, что находится в этом сосуде, Вы обеспечите себе безбедное существование до конца своих дней. Исследователи и зельевары со всего мира на многое пойдут, лишь бы заполучить хотя бы один лепесток, а Вы просто хотите подарить мне целый сосуд.
— Вы и зельевар, и учёный, отчего же хотите отдать его мне?
— Потому что это было бы обманом. Вы мой супруг и я хочу выстроить с Вами нормальные отношения. И это для меня дороже профессиональной деятельности.
Парень удивленно воззрился на него, пару раз комично хлопнув ресницами.
— Даже если так, я не дарю его. Он и так принадлежит Вам.
— Я не возьму, — мужчина подвесил сосуд в воздухе рядом с рукой парня.
— Не берите, — пожал плечами юноша, обошел его по дуге и вновь двинулся в путь.
Снейп замер на секунду, удивленный действиями парня, а после убрал сосуд в карман и пошёл за подростком.
— И как это понимать? — мужчина шёл вслед за парнем, который периодически оборачивался, чтобы придержать ветку.
— Я не исследователь, мистер Снейп, и тем более не зельевар. Зачем мне растение, которое я не смогу использовать?
— Продать?
— Я не стеснён в средствах.
— Я знаю, что Поттеры не бедствовали, но деньги имеют свойство заканчиваться.
— Я брал деньги из сейфа, оставленного родителями, дважды, мистер Снейп. У меня иной источник.
— Тогда зачем Вы забрали второй сосуд? — гадая, что же за «иной источник» был у парня, спросил мужчина.
— Только затем, чтобы передать его другому не менее талантливому зельевару и исследователю.
— Вы его отдадите?
— Я хожу в это место начиная с первого курса, сэр. И с первого курса папоротник позволяет мне увидеть чудо своего цветения. В первый год все опавшие лепестки превращались в искорки, не долетая до земли. А вот во второй, они опали на землю и остались лежать на ней. К тому моменту, я уже был знаком с женщиной, влюблённой в зельеварение. А потому собрал их и отвёз ей, в надежде, что они пригодятся. Каждый год папоротник позволяет мне собрать лепестки, но в этот раз, он впервые на моей памяти зацвёл дважды. Два сосуда, сэр. Я знаю, кому я отдам первый. И мне кажется очевидным то, кому предназначен второй. Я всего лишь почтальон, которому велено донести посылку от отправителя получателю.
— Поэтому Вы так легко оставили тот сосуд?
— Моя задача доставить. А что уж будет происходить с посылкой, не мое дело.
— Мне сложно это принять.
— Вы помните, что я ответил Вам, когда Вы спросили, чего мы ждём?
— Вы сказали, что хотите посмотреть, как цветёт папоротник.
— Именно. Я хотел посмотреть. Не собрать лепестки, не исследовать растение, не продавать его. Посмотреть, сэр. Я хотел посмотреть и я посмотрел.
— И если бы Вы не смогли ничего собрать...
— Я бы не расстроился, ведь приходил не за этим.
— Кажется я наконец получил ответ на вопрос, как к тем исследователям попадало это уникальное растение, — пробормотал под нос зельевар.
Юноша пожал плечами.
Из леса они вышли около озера. С этой точки до замка нужно было идти около часа. Снейп поравнялся с парнем, который неторопливо шёл вперёд с умиротворенным выражением лица.
— Я бы, если это возможно, хотел бы иначе ответить на Ваш вопрос, — через некоторое время произнёс мужчина.
— Мой вопрос?
— Который Вы задали полгода назад. По поводу нашего взаимодействия.
— Оу, — парень, возможно неосознанно, отошёл от него немного дальше.
— Вы проводите в моем обществе довольно много времени и, должен заметить, мне это приятно. Я бы хотел просить Вас и в будущем году бывать у меня так же часто. И спросить: возможно ли общее молчание заменить на беседы?
— Беседы?
— Мне кажется, мы весьма неплохо провели сегодняшнюю прогулку, и в ней было общение.
— Что изменилось, сэр?
— Изменилось?
— Почему Вы решили изменить своё решение? Уверяю Вас, если во мне что-то и поменялось за прошедшие шесть месяцев, то весьма незначительно. Я даже не уверен, случились ли какие-то глобальные перемены за последние пять лет, не то что... — парень прервался на полуслове и замер. В глазах появился ужас, — Ева! — выдохнул юноша.
Северус не смог бы объяснить даже себе, что толкнуло его схватить парня за плечо. В следующее мгновение мужчина ощутил рывок портключа.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Котёнок
FanficГарри всегда знал, что он особенный, правда никогда не думал, что настолько. Но если прошлые особенности ему нравились, то вот эта...
