Серия "Ромарис". Книга 2
Каждый мой шаг оставляет кровавый след. Как бы я ни пыталась бороться с этим, следов становится больше. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Насилие, жестокость, похоть и боль, - новые составляющие моего мира. ОН ведет мен...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Говорили мне — не доверяй жалобным взглядам и слабости, за ними всегда скрывается желание причинить тебе боль. Говорили, да, но моя сущность иная, и я расплачиваюсь за неё дулом пистолета, впившимся прямо в своё тело.
Страх парализует моё сознание, и, кажется, что даже время останавливается. Я смотрю в выцветшие, полные безумия карие глаза женщины преклонных лет, возраст которой меня всегда учили уважать и почитать. И эта пожилая женщина прямо сейчас и по непонятным причинам собирается меня убить. Лёгкий вздох срывается с моих губ. Есть всего пара секунд на спасение, и никто не успеет это сделать за меня. Я уверена, что сейчас последует выстрел без заминок, без каких-либо разговоров.
Опираясь на одну ногу, резко поворачиваюсь в сторону и поднимаю руки.
— Симон, в сторону! — одновременно с резким движением корпусом кричу я.
Пуля вылетает из пистолета, задевая край моего пиджака, развевающегося от моего быстрого рывка. Я путаюсь в своих ногах и лечу спиной в зелёную ограду ресторана.
Всё стихает в моей голове. Я лишь вижу, как Симон достаёт пистолет и нажимает на курок. Пуля попадает в старуху. С грохотом я падаю и ударяюсь всем телом, скатываясь на землю, и вижу быстро сереющее лицо с отверстием от пули во лбу. Глаза женщины становятся белесыми, безжизненными, её пистолет валяется рядом. Даже крови почти нет. Только тонкая струйка течёт по мёртвому лицу.
— Мэм, ну же, мэм. — Меня хватают за шею и немного приподнимают. Всё моё тело парализовано. Симон быстро ощупывает меня. Звуки включаются. Столько криков. Столько паники. Столько страха.
— Не приближайтесь. У нас съёмки. Не пересекайте линию. Это фильм, — раздаётся где-то мужской голос, но люди смотрят на нас. Они окружают нас, а мои губы подрагивают.
— Какого хрена здесь происходит?
Я снова падаю на землю. Симон отпускает меня. Ударяюсь затылком об ограду, но меня вновь подхватывают.
