Серия "Ромарис". Книга 2
Каждый мой шаг оставляет кровавый след. Как бы я ни пыталась бороться с этим, следов становится больше. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Насилие, жестокость, похоть и боль, - новые составляющие моего мира. ОН ведет мен...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Испытания, наверное, никогда не закончатся в моей жизни. Я с этим смирилась, как и с тем, что она больше не будет прежней. Даже если мне и удастся вернуться в Англию, то я больше никогда не смогу вести привычный образ жизни. Лазарро подсадил меня на адреналин. Я понимаю это и пытаюсь бороться, но всё безуспешно. Он был прав, это хуже наркотика. Ломка, похожая на волнение от незнания вначале проявляется слабо. Затем она становится сильнее, усугублённая привезённым для меня полупрозрачным чёрным платьем в пол, роскошными туфлями и шёлковым зелёным нижним бельём. Она наполняет разум практически до краёв, когда ночь опускается на город, и Лазарро поправляет галстук-бабочку. Она покалывает в каждом уголке моего тела, когда он касается моих обнажённых плеч, и на шее оказывается тяжёлое изумрудное колье со словами: «Для моей Белоснежки. Прощальный подарок». Она вынуждает кровь нестись всё быстрее, когда Лазарро сам опускается на колени и подхватывает мою ногу, обувая на неё туфельку. Она взрывается, точно попкорн, в моих венах, когда он оглядывает меня, и его глаза горят ярче от наслаждения.
— Я голая, — провожу пальцем по тонкой материи платья на своём бедре. — Насколько я помню, раньше ты рычал и ругался из-за этого.
— Всё в этой жизни меняется, Белоснежка, — усмехаясь, Лазарро ведёт меня по полуразрушенному пентхаусу, и мы спускаемся вниз. Укол боли от его безразличия пронзает моё сердце. Адреналин бушует, вызывая злость и обиду. Он остыл ко мне. Перегорел. Его интерес погас. Но я чувствую какую-то особую перчинку в своих мыслях. Я пытаюсь разочароваться в себе или в нём. Не могу. Что-то, определённо, не даёт мне это сделать. Может быть, то, что он прижимается всем телом ко мне, стоя позади, и его дыхание теряется в моих волосах. Может быть, то, что он так медленно и даже машинально водит пальцем по моей ладони, вынуждая моё тело отвечать пиком возбуждения. Может быть, то, что его глаза напоминают звериные, как только мы выходим на парковку, а все мужчины быстро опускают глаза в пол. Может быть, то, что он останавливает меня и сам помогает сесть в машину, словно невзначай проводя по моей пояснице пальцами и оставляя обжигающий мазок возбуждения.
