JUNGKOOK | IMAGINE & FANFICS [18+]

«Бывший» (14)

— Разрешишь? — тихие стуки о деревянную гладь, медленно расползлись по комнате, нарушая идиллию тишины, длившейся какой час. Мать волнуется, переживает, замечая нездоровый, практически убитый вид дочери. Когда-то, Т/и напоминала лучистое солнышко, она убивала всех вокруг своей широкой улыбкой и добрым сердцем. Сейчас кажется, будто человека подменили. — Пожалуйста?...

Т/и не выходит из своей обитель несколько дней. Может раза два за всё время наполнить желудок, а затем повторно скрыться в своей скоромной норке. В голове пожилой женщины кучу мыслей, есть разные догадки, предположения, одна из них, к слову, связано с Чонгуком.

— Конечно, проходи. — блокнот нежно-розового цвета остался со времен старшей школы. Там девушка выражала все свои чувства, когда в её жизнь появился миловидный парнишка с оленьими глазками, и заполняла до тех пор, пока не пришлось покинуть родительский дом. — Что-то случилось?

Госпожа Ким кивнула пару раз, глазами улавливая высохшие слезы на бледных щеках дочки. Молчать нужно прекратить, ибо чем больше тянуть время, тем скорее близится шанс потерять дорогого человека. Действовать лучше сразу.

— Этот же ребенок Чонгука, я верно понимаю? — отвернувшись от матери, Т/и вновь опустила взгляд на ровные строчки своего почерка. — В тот день, когда ты всё ему рассказала, во мне что-то вспыхнуло, и я самостоятельно смогла догадаться о произошедшем между вами.

— Не хочу думать об этом, мам. Не хочу. — внутри растет плод непонятно кого, оно не было получено благодаря огромной любви или страсти. От этого осознания, Т/и сломалась окончательно. — Разницы нет, чей во мне ребенок.

Запрокинув голову к потолку, девушка старалась отвлечь себя от всего возможного, что напоминало бы прошлые ошибки. Но руки сами полезли в стольный шкаф, нашли этот чертов блокнот, сознание заставило читать от корки до корки болезненные фразы. Болезненные, потому что чувства остались.

— Не будь эгоистичной, разница важна, Т/и. Тебя должно волновать будущее твоего ребенка, как и с кем ему расти. — морщинистая рука нежно упала на худощавое плечо, аккуратно поглаживая. — Чонгук имеет право знать.

В мозг хлынула агрессия, все чувства наружу вышли, сваливая со стола все канцелярские принадлежности.

— Нет, ни за что, никогда! Никогда не скажу, он не узнает! — дрожит, боится сделать лишнее движение к напуганной матери. — Прошу тебя, не дай ему узнать об этом. Прошу, мамочка...