Радуга

Экстра. Нацукаши

Нацукаши (яп.) — ностальгическая тоска о прошлом, которая сопровождается радостью от приятных воспоминаний и одновременно тоской, что прошлое не вернуть.

(Заранее прошу: пожалуйста, оставьте момент с мечом в музее, как некое вольное несоответствие в моей вселенной. Я точно не помню, поменял ли Танджиро цубу на катане Ериичи на цубу Кеджуро, я пыталась разглядеть в последней главе, но там клинок висит боком и ничего не видно. Так что я допустила, что прошлый клинок Камадо с этой самой цубой перешел Сенджуро, но он не смог ее сохранить до нынешнего поколения. Возможно, все вообще так и есть, каюсь, я не помню и не стала досконально копаться ради этого в манге .-.)

А, да, еще я подумала — а почему бы демонам тоже не переродиться, если они хорошенечко поварятся в Аду и подумают над своим поведением? х) Многие из них вообще-то даже раскаялись перед смертью, как показал канон. Короче, второй шанс должен быть у всех! "Нет" дискриминации демонов! х)

Советую читать после 2-ой части 7-ой главы сразу же после предложения "И одна из Истребительниц попала сюда, направляясь прямиком к хранилищу".

Не сказать, что это прям стекло-стеклом, но, надеюсь, начало проберет кого-нибудь. К концу все же получился (СПОЙЛЕР), хотя сначала я и не планировала этого, но да ладно, они заслужили х)

В любом случае, обе эти концовки имеют место быть, так что приятного чтения и

Удачи :)

https://vk.com/misundayrang — добро пожаловать в нашу семью!

__________________________________________

Когда Шинобу вторглась без приглашения в храм прихвостня Кибуцуджи, она не знала двух вещей.

Первое — здесь уже не было Второй Высшей Луны, лишь муж и с недавних пор — отец. Пусть и названной дочери.

И второе — Канао впервые ослушалась свою наставницу, хоть и не по своей воле, и убежала туда, где была самая кровопролитная битва, туда, где бравые воины Ояката-сама, которым буквально несколько минут назад стал Кирия Убуяшики, вели бой с самим Музаном. Вместе с Цуюри под влияние демона с даром убеждения попал и Иноске, и теперь Столп Насекомого готовилась принести себя в жертву, не подозревая, что за ее спиной уже не было соратников. Ее смерть будет напрасной.

Но все можно было предотвратить, если б не это проклятое чувство долга и мести. Если бы отравительница сама опустила меч, Доума вовсе не стал бы вредить ей. Но Кочо предпочитала настоящему прошлое, цепляясь за смутный образ сестры, который всегда заставлял ее подниматься несмотря на боль и скорбь, заставлял и сейчас. Вид демона, убившего Канаэ, в глазах Шинобу был искажен настолько сильно, насколько она ненавидела его и других о'ни, которых ей пришлось уничтожить. Ее разум застлали картины лиц бесов, насмехающихся над своими жертвами, и стоило лишь мужчине обернуться, ахнув от неожиданности, разъяренной мечнице показалось, что он уже начал смеяться над ней.