Радуга

3. Восхищение

Это и впрямь мерзкое обжигающее чувство.

Словно горячая ванна. Когда ты только заходишь в нее, становится больно, жарко, хочется выйти куда-нибудь на мороз. Но стоит лишь привыкнуть, и тебе уже божественно приятно.

Чувство, которое демон считал неправильным и даже не понимал его источник, приобрело наркотические свойства, и вот уже Доума был зависим от него.

Рен, мрачнолицая неумеха, оказалась начитанной и умной девушкой. Она была знакома со множеством песен, стихов и рассказов, причем не только японских. Также она немного знала английский, язык ее отца, и иногда начинала применять его, ругаясь на особенно дотошных прихожан, в частности мужчин. Тех это жутко пугало. Старушки тоже иногда слышали этот чужеродный шепот и даже жаловались радужноглазому, но тот лишь посмеивался, объясняя это тем, что Фудживара, являясь его близкой помощницей, "переняла от него чудесный дар и получает послания Богов".

Его все вполне устраивало. Он с удовольствием слушал все из багажа знаний шатенки. В конце концов, он и сам был весьма не глуп. Но некоторые легенды и напевы, что помнила жена, не были известны даже ему самому.

Очаровательной и просто невероятной деталью было то, что девица знала больше десяти тысяч иероглифов. Тогда как не каждый образованный мужчина мог похвастаться этим. К слову, Доума знал, конечно, больше. Только если у него были века для изучения всех глубин японского, то когда за обычные двадцать лет, из которых больше половины были проведены в болезнях, успела это сделать девчонка?

Естественно, этот факт породил воронку мыслей у блондина. Масла в огонь добавила сама Рен, уточнив однажды зачем-то, что ее мама была не слишком умна. Отлично, мать — обычная крестьянка, которая могла научить дочь лишь базовому составу языка, отец — вообще нездешний, сам не понимающий ни слова...

— Я училась сама по тем книгам, что были у дедушки с бабушкой, пока могла вставать с постели, — объяснила все же кареглазая. — Что-то слышала от односельчан. Но большую часть письма выучила уже после пятнадцати лет.

— Пока ты... странствовала? — догадался о'ни.

Осекшись, Куинси лишь коротко кивнула.

Вторая Высшая Луна не мог определиться, что же ему нравилось больше — слушать родной фольклор из уст невесты или что-то, привезенное ее отцом из Лондона. Хоть он и не понимал иностранную речь, она казалась ему очень красивой. Пусть Рен и говорила с ужасным акцентом. К счастью, никто об этом не догадывался.