Жизнь после смерти

Я хочу жить

— Я все время говорил: «прости меня» и лгал тебе. Я не подпускал тебя к себе, держа на расстоянии вот этими руками. Я не хотел вовлекать тебя во всё это... Но теперь я думаю, что, может быть, ты бы мог изменить отца, маму, да и весь клан Учиха. Если бы я открылся тебе с самого начала, придерживался бы той же точки зрения, был бы честен с тобой... Но я ошибся... и говорю тебе всё только теперь, когда ты вряд ли способен понять. Вот почему именно сейчас я решил показать тебе правду, пусть и немного! И даже если ты никогда не сможешь простить меня... как бы ты ни поступил дальше... я всегда буду любить тебя! — шептал Итачи, медленно походя к своему младшему брату.Затем окровавленными пальцами прикоснулся к его лбу, пытаясь щелкнуть по нему, но из-за почти обессилившего тела у него ничего не выходит и получается лишь прикосновение. Жаль, ведь только этим способом старший брат мог показать всю свою привязанность к Саске, и только так теперь уже последний Учиха мог понять: это не ложь и больше они с братом никогда не увидятся и не потренируются как в детстве. Не сказать, что Саске прям уж нужны эти тренировки, но близость с братом в те моменты дорогого стоила.

Подобно тому, как он описал смерть для Кисаме, в свой последний момент Итачи, неспособный сохранить свою ложную личину, искренне улыбается Саске, после чего нанесенные раны дают о себе знать, и он падает замертво с улыбкой на лице.

«Прости, Саске, в другой раз...» — последнее, о чем успевает подумать Учиха, прежде чем полностью уйти из этого мира: сознанием и телом.

***

— Скажи, оно того стоило, Итачи? — разносится чей-то женский голос в пустоте.

— Что? — прохрипел молодой человек и приоткрыл глаза. Перед собой не видно ничего, кроме темноты.

Учихе ни холодно, ни тепло — просто нормально. Парень будто бы парит в воздухе и одновременно стоит. Странное чувство. Кажется, даже не дышит, а это и не нужно, просто он есть — и все. Нет ни злости, ни радости — ничего.

— Твое самопожертвование? — вновь спрашивает незнакомка.

— Да, определенно, ведь если это спасло Коноху и моего брата, то я бы так поступил еще раз, — уже более уверенно произнес нукенин. — Кто ты?

— Я? — засмеялся голос. — Я — та, к кому приходят души после смерти, та, кто решает давать ли шанс на перерождение или же сделать так, чтобы эти безликие субстанции растворились в этой темноте и потеряли право на существование.