Моё отражение в этом зеркале не было похоже на то, что я наблюдала раньше. Безупречным являлись мои и лицо, и тело, и та же кожа. Но вот глаза... Мои заплаканные, от того кровавые, глаза. Больше не излучали они надежды, больше они не сверкали. Их затуманило. Матовый стал прекрасным заменителем раннешнему блеску.
Мои глаза были сами, как зеркало, только не тем, что стояло напротив меня в этой ужасной комнате и устрашающем замке. Нет, они были зеркалом моей измученной души, что беспрерывно обливалась кровью.
Теперь даже они больше не откликались на события происходящие в этом месте.
Не было желания ещё больше изнурять себя и наблюдать за своей сломанной душой в бесподобной оболочке - веки мои закрылись.
Не прошло много времени с моего уединения, и моему слуху удалось распознать шаги возле покоев, стоны открывающихся дверей и тяжёлое дыхание за своей спиной.
Моя талия ощутила тяжесть чужих рук, а голова остроту мужского подбородка. Хотелось ли мне его видеть? Если бы у меня был выбор, я бы не дала положительного ответа. Мне пришлось рассоединить склеевшиися веки и наблюдать за нашим совместным отражением.
- Всё-таки ты по-прежнему прекрасна. Даже твои глаза после нескольких дней рыданий, не потеряли своей красоты, а, наоборот, стали ещё пленительнее.
- Просто они созданы для того, чтобы плакать, - я смотрела на него без эмоций, как и говорила.
- Если это так, то мои также будут не способны увидеть мир по-другому, - сквозь внезапно охватившее его напряжение, вылетели эти слова.
- Верно, как бы я не старалась, твои глаза останутся прежними - не способными на понимание.
Эта брошенная фраза освободила мою тонкую талию от цепких рук. Голова больше не ощущала тяжести, спину пронзил холод расстояния. Он стал отдаляться к выходу и лишь обернувшись возле самых дверей ответил на мои слова:
- Пусть так, но ты, наконец, увидишь в них то, что каждый раз вижу я, заглядывая в твои, - и вышел, как всегда это делал.
