подружка Мафии

Часть #1

Эмоции очень важны для человека. Нет людей, которые не испытывают эмоции. Почему нельзя просто отключить эту функцию? Пусть люди станут опираться только на инстинкты, пусть станут больше похожи на животных, пусть. Главное - вся та боль уйдет. Никому больше не придется плакать, никто больше не обидится на глупую шутку. Здорово, да? Казалось, каждый подросток об этом думал после ссоры с родителями. Вот и Изуми предалась рассуждениям подобного рода, когда единственный ее родственник - бабушка - умер. Больно ведь попадать в детдом? Человек иногда слепнет под гнетом собственных эмоций. Вот и Изуми решила, что лучше стать бродягой, чем уйти в детдом. Да, похоже придется научиться преодолевать боль и лишения. Но что значат какие-то предположительные страдания для ослепленного? Правильно, не особо-то много.

 И именно поэтому Изуми сейчас идет по темным улочкам Йокогамы и даже не обращает внимания на хлещущий по ее лицу дождь. Пожалуй, это можно назвать болевым шоком, просто непринятие произошедшего, просто будто это не со мной сейчас происходит. Возможно, когда-то позже Изуми пожалеет о своем поступке, и это чувство гложет изнутри, словно понимание, что сейчас делаешь только хуже. Да, отчаяние иногда заводит людей в самые темные уголки их сознания, проводя экскурсию по доселе скрытым далеко внутри жестокости и садизму. Да, именно так люди проваливаются в бездну, именно так делают шаг туда, откуда пути назад уже нет. Только из-за эмоций такие беспризорники, как Изуми, начинают убивать. Бояться вида крови - значит быть слабым, правда? Убив однажды, теряешь кусочек себя. Так дальше и дальше, и уже перестаешь вспоминать, что когда-то ты прежний мог стать жертвой подобного тебе настоящему. Сложно, да? Нет. Убей - и ты поймешь, все поймешь, все станет на свои места. Как люди кичатся над собой, что людская жизнь переоценена. Так думала Изуми, не убив ни разу. Кто сказал, что она не убьет? Кто сказал, что она убьет? Теперь ничьи слова не ограничивают потеряшку жизни в действиях. Теперь никто не скажет, что нельзя, теперь никто, никто, никто, не потребует благодарности! Никто не ударит, потому что Изуми не пришла домой вовремя! Никто! Не в праве ей приказывать!

К комку эмоций добавились ликование, опустошенность и безумие. Каждый чувствовал это безумие, но никто его не опишет. Это когда ты можешь засмеяться абсолютно без причины, и останавливаться уже совсем не хочется. Это будто действие алкоголя, будто ты пьян, но потом ты все вспомнишь и не будет похмелья. Вау, когда к тебе приходит этот приступ безумия, ты ощущаешь, что силен. Вдруг приходит осознание, что ты сам, никто не нужен, сам, сам, сам, сам, сам.... Нет. Да. О боже, если бы Изуми сейчас могла позволить безумию наполнить себя и захлестнуть, то было бы гораздо лучше. Грязная оборвашка стоит где-то в потемках и истерически смеется сквозь слезы. Любой, кто это увидит, поспешит уйти, да. Никто не прикажет прекратить, никто даже не осмелится подойти! Никто!

Но потом Изуми успокоится. Ночь. Ночь - время тихих и скрытных, ночью кричат только странные и психи. Наверное, здорово быть психом, сидишь себе в комнате, и никто тебя не трогает. Нет, даже психи не кричат в ночь долго, нет. Дождь кончился. Слезы стали различимы, и плакать больше не было интересно. Кому интересно плакать, когда никто и все увидят? Никто не хочет, чтобы кто-то чужой, чужой, заметил слезы, слабость. Правильно, дождь должен идти днем, ночь слишком красива, чтобы закрывать ее дождем. Небо тоже плачет, ого. Ха! Странно плакать сейчас. Изуми вырвалась, чему рыдать? Чему она плачет? Да! Да! Да! Это не слезы, это не слабость, это просто истерика! Конечно! Просто истерика, просто нервный срыв, просто человек привыкает к свободе, просто, .... просто! Просто почему Изуми не имеет права плакать? А, точно. Если отрекся от «нормальных» людей и их запретов - значит отрекся и от их прав, людям было весело придумывать права. У кого нет прав, кто свободен, тому не нужно спрашивать разрешения рыдать. Да, зачем вообще разрешение? Кто разрешал этой старухе умирать именно накануне дня рождения Изуми? Четырнадцать - можно ли сесть в тюрьму, если тебе только четырнадцать? Впрочем, неважно. Да, абсолютно неважно! Они, те люди, что притворяются хорошими, остались в старом мире. Именно, Изуми теперь свободна от них!

Теперь остались только тяжесть и холодный рассудок. Знаете эту тяжесть после выплаканных слез, что делает глаза тяжелее стекла? Пожалуй, это лучшая комбинация для принятия решений. Тогда, когда истерика уже закончилась, и остаются лишь остатки сознания, тогда, когда легче всего уснуть, когда опустошенность дает отдохнуть и подумать. И Изуми подумала. И придумала. И ушла. Ушла к побережью, где был бедняцкий коробочный мирок. Где, она слышала, были Овцы, где были те, кто могли понять ее. Да, пожалуй, только они могли, да, только они! Кто бы знал, что опустошенность не уйдет так скоро...