Крыжовник и Сирень. Фредмиона

Глава 2

Фред очнулся в окружении белых стен, а вокруг него маячили жёлтые халаты. Ему стало неимоверно страшно от непонимания того, что происходит, и почему обстановка так резко сменилась. Вот мгновение назад — он в коридоре Хогвартса рядом с братом, сражается с Пожирателями, нутром ощущая ужас. А теперь приходит в себя здесь, где иссушенные глазницы режет от яркого света, ноздри раздражают едкие запахи, а в уши забиваются чужие стоны и вскрики.

До того, как он с готовностью покинул постель, уже поднявшись на предплечьях, к нему подлетела одна из лекарок и с нажимом уложила назад. На её лице играла натянуто-вежливая улыбка, которой Фред ни капельки не поверил, а в уголках глаз у неё были горестные, совсем не свойственные её возрасту морщины, потому парень занервничал ещё больше. Женщина что-то суетливо спросила (почти пропевала — так растягивала буквы) о его самочувствии и придвинула стойку с лекарствами, едой и водой. Фред хмурился, поджимал губы, вновь пытаясь сбросить одеяло, в которое вцепилась дама, но лекарка так и удерживала его в постели. Ему прямо в рот сунули какой-то безвкусный кусок хлеба и залили воду в глотку — то ли чтобы молчал, то ли чтобы не отвлекался от певчего голоса.

Уизли вновь рывком подобрался, давясь едой, которая казалась посторонней в горле, и схватил суетливую лекаршу за запястье. Смотрел он так грозно, что того и гляди встанет и вытрясет душу из каждого, кто не станет отвечать ему. Тогда женщина, тяжело и грустно взглянув ему в глаза, вздохнула и склонилась ближе. Тут Фред и впал в ужас. Она рассказала ему о войне, о том, как он попал сюда, и о том, чем всё закончилось. И шептала, наверное, чтобы другие пациенты не услышали. Кроме смерти Волан-де-Морта, ничто не могло порадовать.

Его волновал только один вопрос:

- Есть ли кто-то ещё с фамилией Уизли?

Лекарка качала головой, улыбаясь ободрительно, но в то же время как-то печально. Уизли здесь не было. Но по глазам женщины он понял: за прошедшие дни она проводила на тот свет немало пациентов.

Наверное, от произведённого шока и усталости организма он не устроил истерику (а, может, виной тому был волшебный хлеб?). Когда лекарка ушла от него к другому пациенту, парень опустился на подушки уже сам и натянул тонкое одеяло до подбородка. В уши ему забилась вата, Фред мерно дышал, словно делая упражнения, и смотрел в белый потолок круглыми глазами. Больше не резало. Он схватился за ногу, кажется, до боли сжимая. Но ничего не почувствовал.