Крыжовник и Сирень. Фредмиона

Глава 3

О, прекрасная жизнь,
Я хочу тебе что-то сказать...
Научи меня лучше молчать.*

Гермиона оглядела холодную комнату тяжёлым и тоскливым взглядом, поставив полупустую коробку у ног. Вот так, похоже, и заканчиваются восемнадцать лет детства: серостью и мраком места, которое раньше служило домом, и расщепляющим чувством одиночества. За окном ветер уныло качал ветки деревьев, разнося по опустевшему саду сухие листья. Солнце пряталось в драном саване серых облаков, а утренний воздух, сухой и морозный, возносил ощущение пустоты.

Взгляд Грейнджер спотыкнулся о пустые места у стен, где раньше на полках и ящиках стояли вещи её семьи. Их было немного, ведь свои Гермиона забрала с собой полтора года назад, и почти всё увезли её родители. Потому и коробок, сиротливо стоящих сейчас у её ног, насчитывалось всего две: там старые часы, треснувшая посуда, свечи, поделки для огорода - и не более. Свои же ценности Гермиона держала всё так же при себе - в сумке, расширенной заклинанием и сменившей старый клатч. Не больше, чем пару минут назад, девушка вложила в неё и отцовскую рубашку, забытую впопыхах, и мамин браслет. Хоть что-то, оставившее их след - материально, в смысле.

В груди кольнуло, глаза заслезились, когда Гермиона начала невольно вспоминать некоторые, хоть и не всегда хорошие, но приятные моменты. Её семья была довольно строгой, потому у единственной дочери было не самое обычное детство. Друзьями ей были книги, любимое дело - помощь родителям. Она не особо любила гулять, не любила создавать маме и папе проблемы, была чудо-ребёнком для них, но не самой приятной девчонкой в общении для своих сверстников. Её детство было не похоже на детство большинства её ровесников, но и не лишало её счастья. Это ведь всё же были мама и папа, пусть и строгие, но любящие. Гермиона помнила, как родители возили её на пикники и на прогулки в лес; как часто уделяли ей своё время в дни, свободные от работы; как хвалили её за успехи, поддерживали, когда ей было тяжело... Как (хоть и не всегда с энтузиазмом) шли Гермионе навстречу - хотя бы вот с учёбой в неизвестном им ранее Хогвартсе.

Гермионе стало неимоверно горько. Она вспомнила, как со слезами на глазах применила к родителям Обливиэйт, и тело её пробрала дрожь. Такая крупная, что вкупе с прочими эмоциональными проблемами унять её было слишком тяжело, пока девушка, наконец, не решилась подключить таблетки.