К Черту!

Тридцать

Чан сидел вместе с Хосоком за столом и жадно глотал соджу. Омега сидел рядом и внимательно наблюдал за действиями друга.

- Значит, ты до сих пор любишь его?

Хосок давно знал, что Чан влюблён в Тэхена, но думал, что после переезда в Сеул чувства остыли.

- Да. - коротко ответил Чан и сделал очередной глоток спиртного.

На какое то время на кухне повисла гробовая тишина.

- Вот скажи, - пьяным голосом начал альфа. - Что со мной не так? Я недостаточно красив? Умён? Дело в том, что я боксёр? У меня есть какие то раздражающие привычки? Что я делаю не так?! Почему Тэхен не любит меня?!

- Всё с тобой так. Просто вам судьбой не предназначено быть вместе. Тэхену суждено быть с Чонгуком. Пусть он пока упирается, но я уверен, что скоро они будут вместе. - Хосок понимал, что этими словами делает другу больнее, но он просто не знает что сказать в этой ситуации. Он никогда не  умел поддерживать.

- Но я люблю его! Так сильно люблю, что готов даже бокс бросить ради него! - Чан взмахнул руками и случайно сбил бутылку с соджу.

Бутылка полетела на пол и с характерном звуком разбилась на мелкие осколки. Хосок посмотрел на осколки, а потом снова на альфу.

- Послушай, я понимаю, что тебе сейчас больно, но Тэхен просто не твой человек. Вы просто не созданы друг для друга. Тебе придется забыть об этой неудачной любви и двигаться дальше. Когда нибудь ты обязательно найдешь омегу, которая полюбит тебя, а ты её.

Чан замотал головой. В его глазах начинала скапливаться влага.

- Я никогда не смогу его отпустить. Никогда. Я любил его все эти годы. Он моя первая и единственная любовь. - альфа уже открыто рыдал.

- Эй, ну ты чего? Чего разревелся? Ты альфа или... - Чан уткнулся лицом в грудь омеги и зарыдал ещё громче.

Хосок опешил. Впервые в жизни ему в грудь плачет альфа. И что делать?

Чон неуверенными движения начал гладить Чана по голове.

- Ну...Это...Не плачь. Ты же мужик. Успокойся. Всё пройдет. - Хосок поддерживал как мог.

- Мне так плохо... - сквозь слёзы произнёс Чан. - Я не знаю как буду жить дальше. А ведь Чимин сказал, что я должен признаться и всё будет хорошо.