Легким поцелуем она коснулась шеи и, пробравшись повыше, к ушку, она жадно втянула носом запах теплой выпечки и, не удержавшись, слегка прикусила мочку уха, на что Маша выгнула спину, будто пытаясь ещё сильнее прижаться к директору школы леди.
Затем поцелуи стали более нетерпеливыми и частыми, они покрыли шею и ключицы подобно шелковому платку.
Ресницы блондинки дрожали, будто крылья бабочек, тех самых, что заполнили собой низ её живота.
Могла ли она представить, что «стукачество» выльется ей в ТАКОЕ...
Ей хотелось думать, что происходящее неправильно, хотелось думать, что ей это не нравится, но это было так правильно и так ей нравилось, что она просто не могла думать. Не то, что об этом, вообще ни о чем.
Лукина уже спустилась поцелуями к груди Третьяковой, мягко оглаживая ее поверх чашечек кружевного бюстгальтера, она щекотала кончиками пальцев набухшие соски и поддевала ладонями края этого элемента нижнего белья.
Затем она вместо того, чтобы снять с заместителя бра, опустилась вдруг на колени.
Со смесью страха и восторга Мария наблюдала за тем, как молния ее брюк легко поддаётся ловким пальцам брюнетки, как они мягко сползают с бёдер и оказываются на полу рядом с чёрным пиджаком директора.
Затем, разведя ноги партнерши на необходимое расстояние, она так же прикрепила их к кресту, как и руки.
Тёплые пальцы, едва касаясь, пробежались по стопам ног, икрам, бедрам и так же, играючи, добрались до кружевных трусиков в цвет бюста.
С уст Третьяковой сорвался первый стон, она явно не ожидала того, что начальница станет целовать ее бёдра, так неумолимо приближаясь губами к голубому краешку кружевных трусиков.
Поднявшись с колен, Лукина вновь горячо поцеловала подчиненную, после чего и бра, и трусики упали в ноги женщинам. Трусики при чем, очаровательно повисли на закованных щиколотках.
— Я разрешаю тебе сказать, чего ты хочешь, ты была покорной и молчала, за это я выполню одно твоё желание, — прошептала в губы Третьяковой Лукина, ухватив ту за шею.
— Я... Отстегни меня, я хочу продолжить на кровати, я хочу отвечать тебе тем-же — тихо, но уверенно произнесла Мария.
— Хорошо, — горячо выдохнула Лаура Альбертовна в нежные губы напротив.
Аккуратно высвободив любовницу из креплений на кресте, она ожидала абсолютной мягкости и покорности. А потому, когда они подошли к кровати, крайне удивилась тому, что блондинка закинула руки на ее плечи и за шею притянула к себе.
