– О-о-ой, а ты видела его глаза? Видела, нуу? Такие зеленющие, уууу, просто космос! А голос како-ой! Как ты думаешь, он свободен? Хочу себе такого парня!
Я помотала головой и отошла подальше, чтобы сделать недоступными моему слуху сии томные воздыхания, уже порядком поднадоевшие. Фу-фу-фу, такими быть. И сдался им этот историк, уж больно много о нем говорят. Хотят они себе такого парня. Попробуйте-постарайтесь, лично я наверняка буду умирать со смеху, глядя на процесс завоевания его сердца, план коего в общих чертах я тоже успела уловить. Хотя им-то, сменившим уже парней по двадцать, виднее, наверное.
Я равнодушно вытащила из портфеля геометрию, хоть повторю перед уроком.
– Макарова!
А, нет, не повторю.
– Чего тебе? – я подняла глаза и уставилась в самое неприятное на свете лицо: ни ванильки, ни безобидный по сравнению с этим чудовищем историк, даже близко к нему не стояли.
– У меня серьезный разговор, – Алина вздернула холеное личико, всем своим видом выказывая пренебрежение.
– Мне не до тебя, не видишь, – я демонстративно помахала учебником перед ее носом, – и вообще, иди-ка ты в туалет, смой пару кубометров своего макияжа, а то того и гляди, с лица штукатурка сыпаться начнет.
– Ты напрасно пытаешься меня задеть. Это подростковый комплекс, скоро пройдет. Кушай меньше, и будет тебе счастье. Не надо завидовать, лучше почитай книжку.
Да подростковый комплекс-то может и пройдет, а вот желание убить тебя, моя дорогая, – это, видимо, на всю жизнь.
Я злобно покосилась на нее. Даже спорить не хотелось, потому что сколько бы я не убеждала ее, что мне вообще до лампочки, как она выглядит и что на ней надето, она упорно и с завидной настойчивостью продолжала гнуть свое. А бесит меня только ее убежденность, что весь мир просто обязан в эпилептическом припадке восхищения валиться на пол и корчиться в благоговении восторженных судорог при одном ее появлении. Если же он этого не делал, то все вокруг непременно именовались злыми завистниками, а место – прогнившим гадюшником. А все потому, что она была моделью и снималась для какого-то там журнала.
– Ты – позор нашего класса, – во всеуслышание заявила она.
– Да с чего ты взяла, дура? Отстань от меня, иди, куда шла.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Что делать, если твой классный руководитель - Сатана
Roman d'amourИ правда, как сладить с таким самоуверенным и категоричным учителем истории, которого иначе как дьявол и не назовешь? Но вот только выражение это фигуральное, а когда ситуация складывается так, что кроме него, за помощью обратиться и не к кому, выяс...
