Что делать, если твой классный руководитель - Сатана

Часть 56

В противоположном доме почти не горели огни окон. Разве что правое, с самого края, и еще одно чуть левее и пониже. Было так тихо, что уши резало.

Дьявол сидел на кровати, чуть усмехаясь над моей внутренней борьбой и перепачканной шоколадом щекой. Он медленно водил по губам длинным черным когтем, и это завораживало безумно.

А у меня дрожали пальцы...

Комнату заливал медово-уютный свет ночника у кровати.

- Иди сюда.

Черт, с его стороны звучит, как эротическое предложение. И от этого начинают дрожать уже не только пальцы. Но это не от нервов. Это, ох, черт возьми, сладко и волнующе так...

Меня через несколько часов отправят в темницу Междомирья, о чем я только думаю? Сейчас вот...

- Боишься? - Князь приподнял светлые брови.

- Нет, я... н-не боюсь, - а язык-то заплетается, - я, может, немного...

- Смущаешься?

- Наверное, да...

- Ты точно этого хочешь?

Я ничего отвечать не стала, только спрятала глаза и покивала, заливаясь краской.

- Ну, в таком-то случае, пора отбросить ложную скромность, не находишь?

Нахожу. О, еще как, черт возьми, нахожу. У меня в запасе совсем мало времени осталось уже, а я стою тут, понимаете ли, и ломаюсь. Пора не только ложную скромность, но и вообще все условности отбросить, в пыль растереть и забыть.

Хотя бы на эту ночь.

Я неуверенной походкой приблизилась к Дьяволу, и едва опустилась рядом на мягкие простыни, как он взялся за мои запястья с лукавой улыбкой, красноречиво демонстрируя, куда я попала на эту ночь - в плен к самому Сатане.

Тихие исполненные желанием вздохи и дымка в родных затуманенных глазах. Беспорядочные поцелуи, полураскрытые, немного припухшие губы и душная пелена бессовестно растрепанных волос, - все это пытаюсь запомнить навсегда.

Но это как-то...

На прощание, что ли.

...глупо даже.

И сердце так отчаянно бьется. Впервые.

Я уже и сдерживаться-то не могу - срываюсь на стоны. Мне ведь остается только - извиваться под его сильным телом. От мягких прикосновений теплых губ просто уже трясет. Так мучительно сладко по воспаленной коже, что даже где-то глубоко в душе, где разбиваются сейчас на тысячи осколков последние мечты о светлом человеческом будущем - больно. Безумно и до судороги.