Мы больше не принадлежим друг другу

24

Доктор пришел и сказал, что если мы найдем инвалидную коляску, то дочь можно забрать. Так что Лиса умчалась ее покупать, а я отпустила Роберта в отель привести себя в порядок и немного вздремнуть. Все же он не спал.
Мы договорились после выписки прогуляться по магазинам. Там будет уже вечер и прохладнее.
Новоиспеченная миссис Стефан попросила нас остаться до конца их свадебного путешествия и не забирать ее домой. Она впервые тут, и я ее понимала, но мы договорились, что больше никакого экстрима. Хотя в нашем положении он и не получится.

Время было обеденное, Селин спала после обезболивающих, данных врачом, а я прокручивала все слова, сказанные бывшей женой, у себя в голове.
Все же это казалось нереальным при всех сказанных словах – свиньей была я. Но почему я должна была угадать, что на сердце у моей жены?... Да, это опять меня не оправдывает, но я не могу поверить, что в разрушении нашей семьи виновата только я... Хотя я же и страдала при этом. Господи, как все сложно... И мне хоть самой сейчас подавай маму... Ирэн бы помогла во всем разобраться. Но я не могу к ней обратиться, я – взрослая девушка, которая должна взять на себя ответственность за свои поступки.
Знаю, что нужно поговорить с Лисой, попросить прощения, если вообще можно за такое простить. И как это вообще сделать? Она четко и ясно дала мне понять, что не хочет ничего слушать.
Не понимаю, как я, любящая жена, не услышала крик ее души, не почувствовала ничего, не догадалась, в чем причина ее закрытости... Пыталась взять все криком и скандалами. Даже представить не могу, как ей было тяжело все эти годы: до и после развода... Я угробила жизни троих людей... Презираю себя, в первую очередь из-за дочки... И я не могу вернуть время назад, не могу все исправить. Могу только простить Лису, если такого больше не повторится. Попросить у нее прощения и пожелать ей счастливой жизни с Саной.

У меня есть муж, и скоро у нас появится общий малыш. По возвращению я хотела заняться всеми обследованиями... Больше я ничего не в силах сделать... А любовь, если она все же есть у нее ко мне, пройдет... Я же люблю Кая? После такого признания и оглянувшись назад, мне кажется, я люблю и жену... Но кого из них я люблю больше? Кай – отстукивают имя молоточки в моей голове, он мне роднее, а Лиса стала чужой... Давно чужой...
— Мам? — Дженни слышит зов своей дочери и встает с кресла.
— Да, Селин? Я здесь.
— Где все? — дочь трет глаза, пытаясь отойти от сна.
— Мама уехала за инвалидной коляской, доктор не может выписать тебя без нее. А Роберта я отпустила отдохнуть. Но они скоро вернутся, — объясняет шатенка и, взяв с прикроватной тумбочки расческу, аккуратно начинает расчесывать черные волосы.
— Понятно. А мне приснился сон, что вы с мамой снова вместе, — улыбается Селин.
— Малышка, ты же знаешь, что это не... — тут Дженни прерывается, понимая, что у дочери может узнать все. Конечно, если она знает хоть что-то. Да и Лиса не будет врать собственной крови. — Селин, а как ты думаешь... как ко мне относится мама?
— Она тебя любит и всегда любила. Ты что, не знаешь? — Удивляется дочка, и мне становится не по себе... Все все́ знают: Селин, Стив, Кай, и никто словом не обмолвился... Слова жены – правда.
— Теперь знаю, — шатенка натягивает улыбку.
— Помнишь, мам? Когда мама ушла от нас – я жила неделю у нее, — Дженни кивает, слушая с интересом. — Тогда я много плакала и упрашивала ее вернуться к нам, а она мне сказала, что всегда будет любить тебя и никогда не разлюбит, что настоящая любовь не проходит. Но вернуться не сможет, потому что ты теперь любишь Кая. Что так бывает и мы не в силах что-либо поменять.