В следующие несколько дней Поттера не было видно даже на совместных занятиях. Охочая до слухов Панси шепотом поведала ему, что Поттер валяется в Больничном Крыле, заставив близнецов Уизли прислать себе набор Забастовочных Завтраков и наевшись то ли Обморочных Орешков, то ли Лихорадочных Леденцов. Его фанаты, видимо, прознавшие об этом, попытались повторить номер своего кумира, но мадам Помфри стойко выносила бесконечные жалобы, давала «пострадавшим» лекарство и выставляла вон из больничного крыла. Поттера она оставила там скорее из жалости, чем из беспокойства за его состояние.
Драко же в эти дни наслаждался спокойствием. Поклонники Поттера, озабоченные тем, как бы попасть в больницу, на время прекратили возню с конфетами, чему Драко был беспрецедентно рад. Его состояние заметили однокурсники и тут же предположили (совершенно несправедливо), что это Драко виновен в «опасном», как выразилась все та же Парвати Патил, состоянии Поттера.
Поттер, наконец, появился на занятиях только за неделю до Рождества. Он стойко выдержал наплыв обожателей, которые не смогли пробиться в Больничное Крыло, но сбежал, как только увидел надвигающуюся на него наводнением толпу младшеклассниц. По неприятной (не на взгляд Драко) случайности в дверях Большого Зала он всем телом врезался в Малфоя, роняя сумку, из которой тут же высыпались учебники, тетради и письменные принадлежности. Шестым чувством почуяв, что сейчас имуществу Поттера несдобровать, он пробормотал под нос заклинание, схватил Поттера за руку и утащил его несопротивляющуюся тушку в ближайший тайный коридор.
Коридор был узкий, и вел Драко-не-помнил-куда, но Поттер был спасен и теперь смотрел на Драко такими благодарными глазами, что у него дух захватило.
- Зря я это сделал, да? – спросил Поттер минуту спустя. Они все еще стояли почти вплотную, поэтому дыхание у Драко немного сбилось, а колени задрожали. Он не понимал, о чем говорит Поттер, но тот, скорее всего, нес всякую чушь, как всегда, так что это было неважно. – Как думаешь, когда они поутихнут?
Драко пожал плечами – выглядело это так, будто у него нервный тик – и сказал:
- Просто не попадайся им на глаза. Скоро они опять увлекутся поиском конфеты, - Драко произнес последнее слово с таким чувством, что Поттер невольно засмеялся, тем самым выдавая их.
- Они здесь! – закричал кто-то по ту сторону гобелена, за которым они прятались.
- Бежим, - прошептал Драко, и они побежали. Вверх по коридору и дальше, дальше… пока не очутились в маленькой симпатичной комнатке, высоко в Южной Башне, судя по виду из окна.
Поттер перевел дыхание и усмехнулся, подняв глаза на Драко. Оба так выдохлись, будто бежали сюда от самого Лондона, и теперь лежали на полу комнатки, смеясь друг над другом и все еще пытаясь отдышаться.
- А ты… - начал Поттер.
Драко повернулся к нему и вопросительно искривил бровь.
- Что я? – спросил он.
- Ты ее не ищешь? – спросил Поттер. Румянец расползался по его щекам, и сердце Драко сделало какой-то немыслимый кульбит вроде сальто-мортале у него в желудке. Он взмолился о том, чтобы случайно не выдать себя и заявил:
- Последнее, чем бы я стал заниматься – это искать конфеты со вкусом тебя, Поттер, - тут его понесло, и он добавил:
- А почему именно со вкусом губ? Конфета со вкусом твоего...
- Заткнись, Малфой, - перебил его Поттер, усмехнувшись.
Смешок, правда, получился немного вымученным, и, если бы Драко был чуть более внимательным, он бы заметил, что Поттер выглядит расстроенным.
