Заложница олигарха. Автор: Анна Гвидичи

Глава 25. Персонал

Отец сильно устал, сказалась бессонная ночь. Я воочию убедилась, что принцип «расслабился – отключился» справедлив не только для отходняка после экзамена. Нелидов еще говорил что-то, но глаза уже закрывались. Словами не описать ту гору, что свалилась с его плеч. Я осталась дома. Большего сейчас не нужно. Он еще раз меня обнял и попросил пообедать с ним.
«Да, папа», – ответила я и поразилась, как легко давалось это слово. Никакой фальши и внутренней борьбы. Не такого отца я ждала, но другого нет. Теперь у слова «папа» был четкий образ, запах мяты и лекарств. Как же его спасти? И Андрею лучше не знать, что я приняла папину сторону. Желающие рассказать всегда найдутся. Боюсь, за десять лет такой войны непричастных и неосведомленных в ближнем кругу обоих олигархов не осталось.

Я вышла за дверь кабинета и набрала «один» на радиотелефоне.
– Наталья Георгиевна, слушаю вас, – ответила домоправительница.
– Анна, мне срочно нужен Владислав, скажите, пожалуйста, где я могу его найти?
Она, что называется, бровью не повела, услышав просьбу. Да, я решила расставить все точки над i, раз уж мой статус подтвердился и укрепился. Нужно избавляться от страха перед главарем бандитов. Он такой же «персонал», как Анна и Марина, разве что паучьи лапы у него длиннее и паутина шире. Я тоже Нелидова, а, значит, на многое имею право.
– А вы сейчас где? – ласково спросила Анна.
– В коридоре у кабинета отца.
– Прекрасно. Справа от вас, если смотреть на лестницу, небольшой закуток с журнальным столиком и двумя креслами. Владислав сейчас придет туда.
– Спасибо, Анна.
– О, совершенно не за что, – пропела она и отключилась.
Интересно, круглосуточный позитив – её натура или часть профессиональных обязанностей? Бывают же люди, замотивированные тренингами и лайф-коучами до такой степени, что излучают радость даже с ножом у горла. Зарплата у неё, наверное, как у депутата, а то и выше. Ногтями и зубами держится за рабочее место. Зато Владислав вообще ничего не боится. Буквально вытворяет все, что хочет.
Я села в кресло возле журнального столика, чувствуя себя двоечником у кабинета директора школы. От золотого декора рябило в глазах и слегка подташнивало. Рано я слезла с успокоительного, еще один укол совсем бы не повредил. Эмоционально не отдыхаю совсем. Из огня да в полымя, с корабля на бал. В голове каша. Обрывки слов и мыслей. Стоило заранее продумать разговор с Владиславом, но я уцепилась за единственную мысль и поспешила. Отступать теперь поздно. Тихо ступая по ковру, из-за поворота вышел начальник службы безопасности моего отца.
– Звали, Наталья Георгиевна?
Он даже не пытался изобразить вежливость или спародировать подобострастие. Разглядывал меня, как насекомое в энтомологическом музее. Въедливо, цепко. Я почти не запомнила его лицо в машине и сейчас словно впервые видела острый нос, длинные складки возле него, губы, поджатые в нитку. Типаж, даже сложно сказать какой. Набросок злодея к фильму, нарисованный карандашом. Когда художник небрежно чиркает по листу, стараясь уловить суть и не заботясь о форме. Владислав был настолько некрасив, что это притягивало взгляд.
– Я бы хотела получить обратно свои вещи и документы.
– Зачем? – короткий вопрос вместе с наклоном головы накалил обстановку. Я и так дрожала, сидя в кресле. Захотелось встать, чтобы Владислав не доминировал надо мной. Дышать нужно глубже. Если я сейчас поддамся страху, поводок на шее затянется намертво, и моей жизнью кроме отца будет распоряжаться еще и его охранник.
– Мне нужен телефон с сим-картой, а её не оформить без паспорта, – как можно безразличнее ответила я.
Не обязана оправдываться и что-то объяснять, это заведомо ставило меня в приниженное положение, но и хамить ни в коем случае нельзя. Тот, кто кричит – слаб. Закатил истерику? Значит, не можешь добиться своего по-другому. В теории я все знала прекрасно, но регулярно срывалась и выдавала длинные речи с жестким содержанием то Барону, то отцу. Каждый раз мне это чудом сходило с рук, но сейчас я больше не могла рисковать. Слишком многое поставлено на карту. Я уже лишилась возможности навестить мужа в реанимации. Останусь без паспорта – не сделаю вообще ничего. Пора взрослеть и учиться ходить по жизни, как по минному полю.
– Наталья Георгиевна, – строго сказал Владислав, – мне жаль, но до окончания расследования о вашем похищении всем обитателем особняка запрещены звонки на внешние линии. Только внутренняя связь. Мы ищем крысу. Того, кто слил господину Барановскому информацию о вас. Как видите, до сих пор не нашли, и любая новая утечка сильно осложнит дело.
– А как это относится лично ко мне? – осторожно уточнила я. – Уверяю вас, я узнала о своем происхождении уже в доме похитителя с веревками на руках. Ищите крысу дальше, я вам не мешаю.
Теперь я понимала, откуда в доме все время дул ветер. Владислав кривил губы и смотрел на меня все с большим любопытством. Неужели я разлучена с мужем, потому что он так захотел? Вернее, потому что он почувствовал настроение Нелидова и радостно закрутил гайки. Внушил ему, что раз я так яростно защищаю врага, то буду сливать Андрею информацию обо всем, что происходит в особняке. Просто-напросто стучать, как до этого делала Катерина.
Если я права, то нашла серого кардинала, из-за кулис дергающего за ниточки. Играющего на слабостях моего уставшего и замученного войной отца. Как же сильно он отличался от Гены. Бывший снайпер заботился о Бароне, а Владислав стервятником рвал мясо с костей еще живого Нелидова. Бесконечно неприятный человек. Омерзительный.
– И, тем не менее, Наталья Георгиевна, я могу разрешить вам телефон только без связи. В качестве цифрового устройства для чтения книг, прослушивания музыки и видеоигр. Одежду из сумки, деньги, предметы личной гигиены вам вернут прямо сейчас, а паспорт нет. Служебная необходимость ради блага вашего отца.
Насколько я знала таких людей, спорить бесполезно. Уперся рогом и не уступит. Но мы ведь за паспорт сражаемся, а если поменять предмет спора? Или вообще уйти в другую сторону?
– Я понимаю, – попыталась улыбнуться я. – Но зачем мне телефон, если я не могу позвонить мужу?
– Я буду звонить, – тут же вызвался помочь Владислав, полностью подтвердив слова отца. Скверно. Словами не передать до чего паршивая ситуация. – Две медсестры дежурят по очереди и обе подкуплены, – хвастался безопасник. – Если что-то случится с Андреем Александровичем, мне сразу сообщат. Вам не о чем волноваться.
– Вы тоже не верите, что у нас настоящий брак? – пошла я ва-банк. – Что мы любим друг друга? Георгий Владимирович переживает, что Андрей меня обманул, но я же знаю, как все было на самом деле. Владислав, я не враг ни вам, ни отцу, ни кому бы то ни было в особняке. Если нельзя позвонить, то разрешите хотя бы написать сообщение. Какую тайну я могу слить фразой: «Я скучаю, поправляйся?» Это ерунда для вас, но больному человеку в реанимации она может помочь. Да и мне, если честно.
Безопасник задумался. На мгновение его взгляд потух, будто обратился вовнутрь. Я обещала отцу никуда не ездить, но о переписке с Бароном речи не было. Если Владислав пойдет стучать на меня Нелидову, я всегда могу сказать, что хотела выяснить отношения с мужем-обманщиком и посторонних в наши дрязги не посвящать. Имею право. Лишь бы подлая сущность Владислава сейчас отреагировала правильно. Я же на блюдечке с голубой каемочкой преподнесла ему возможность всучить мне телефон с прослушкой. Неужели не поведется? Нужно глаза сделать круглее и лицо попроще. Ну, же, ну!
– Хорошо, – поджал губы безопасник, – я выделю вам аппарат с защищенным каналом связи. Чтобы никто извне не перехватил ваши сообщения и разговоры. Хотя последние в реанимации не одобряются. Постарайтесь ограничиться текстом.
Конечно, – ответила я, чувствуя, как расплываюсь в улыбке. Черт с ним, что каждое слово будет на прослушке, я с ума сойду здесь без Андрея. Говорить можно на нейтральные темы, а там пусть хоть распечатки на стол Нелидову кладут. Не подкопается никто. – Спасибо большое, Владислав. Ну, раз все решилось, то и паспорт незачем прятать. Или еще причины есть?
– Нет, никаких, документы вам отдадут, – холодно ответил он, а я мысленно отпраздновала маленькую победу. Очень маленькую и очень осторожно отпраздновала, потому что заодно с размаха вляпалась в тотальную слежку. Переживу. Связь с мужем теперь есть, осталось наладить её с отцом.
Пока он спал, я решила лучше устроиться в своей комнате. Разложить вещи, переодеться, найти скрытые камеры. Хотелось забраться под одеяло, чтобы никто не увидел, как я переписываюсь с мужем, но смысл это делать, если телефон, как шпион, и так все передаст? Я сначала решила ограничиться нейтральными фразами. Просто поддержать Андрея и повторить, что я его люблю, и между нами ничего не изменилось, но замечание Владислава про крысу в особняке не давало покоя. Если кто-то шпионил в пользу Барона, то его стоило найти раньше службы безопасности. Как? Я в отличие от Владислава могла спросить напрямую у Андрея и услышать правдивый ответ.
Вещи мне вернули быстро. Чувствовалось, что в сумке копались, но обратно все сложили аккуратно. Ни одного рубля из денег, что оставил мне Барон, не пропало, только потратить я их до сих пор не могла. Не верилось, что разрешат праздно шататься по магазинам без двух амбалов за спиной и внимательных взглядов через плечо. А вдруг я продавцам записки передаю, чтобы навредить отцу? Нет, нужно прекращать этот фарс и добрую половину службы безопасности разогнать. Без войны с Бароном они станут не нужны, и все вздохнут свободно.
В моей спальне убиралась Марина, весело болтая с Татьяной. Но едва я переступила порог, обе замолчали.
– Продолжайте, продолжайте, – махнула я рукой, – вы мне не мешаете.
– Вам помочь, Наталья Георгиевна? – спросила служанка, глазами показывая на сумку. Бред. Собственные трусы на полку в шкафу я сама положу, но кое-что она могла для меня сделать. Раз уж я невыездная.
– Да, Марина, подскажите, пожалуйста, где можно достать средства гигиены? Белые такие с крылышками, защитой от протекания и цветочным принтом?
– Вам на сколько капель? – лучезарно улыбнулась девушка. – Есть всё.
Живот еще не болел, день Икс не приближался, но я предпочитала запасаться заранее.
– А вот все и несите, – распорядилась я, – по чуть-чуть от одной капли до семи.
Денег, чтобы шикануть мне хватит. А что останется, пойдет в запас. Мероприятие регулярное. Ежемесячное.
– Хорошо, – кивнула Марина, забирая чистящее средство и тряпку. – Татьяна, а вы не хотите чаю?
Сиделка поняла, зачем её зовут, но испуганно посмотрела на меня. Вдруг не нужно оставлять беспокойную пациентку одну?
– Татьяна, – еще раз позвала служанка, – к чаю кухня испекла роскошные булочки. Наталья Георгиевна, вам завтрак принести?
– Буду благодарна, – ответила я, открывая дверцу шкафа. – Перекушу и вздремну немного. До сих пор после вчерашних уколов туман в голове.
– Это пройдет, – ласково сказала сиделка, – вам действительно нужно поесть.
Марина, наконец, увела её, а я за минуту разложила вещи и уселась в кресло с телефоном. Личный номер Барона я еще в бункере выучила, когда обзванивала «новых дворян». Решила, что пригодится. Не ошиблась. По просьбе Владислава медсестра реанимации должна была отнести Андрею смартфон. Надеюсь, муж в сознании и ему хватает сил держать его в руках.
Больно стало, едва я вспомнила все, что случилось. Будто в заживающую рану ткнули ножом. Представлять не хотела, как он лежит бледнее простыней весь в паутине капельниц и датчиков приборов. Мой самый сильный, самый упрямый мужчина едва дышит. Господи, куда же кровь из легких денется? Ведь сколько её пролилось внутрь, когда пуля пропорола грудную клетку. Каждый вдох и выдох – подвиг. Вся его жизнь теперь подвиг, и он не должен сдаться. Я не позволю.
«Привет, – написала я в мессенджере, – Владислав выдал мне Блэкберри. Сказал, у него канал связи зашифрованный, и можно не бояться, что нас прослушают. Как ты там? Я скучаю. Жаль, что мы так и не допили Петрюс. Не помнишь, сколько осталось в бутылке?»
И предупреждение и проверка сразу же в первом сообщении. Я чувствовала себя актрисой на сцене театра в окружении придирчивых зрителей. Грустным клоуном, обязанным улыбаться. Хотелось писать только: «Я люблю тебя», и рассказывать, как сильно, а приходилось осторожничать. До цифровых кодов дело не дойдет, но каждое послание станет зашифрованным.
«Привет. Полбутылки осталось, – пришел ответ через пару минуту. Медленно собеседник набирал текст с экранной клавиатуры, но спешить нам некуда. – Из тебя тот еще алкоголик. С двух бокалов улетела».
Я улыбнулась, дернув уголки губ. Вместо смеха резкий вздох вырвался. Тепло стало в животе, уютно. Андрей писал. Не много у нас общих воспоминаний, но такие, что не забудешь никогда.
«Как ты?» – повторила я.
«Нормально. Жить можно».
После сообщения смайлики появились. Рука, с поднятым вверх пальцем, сердечко и желтая рожица с языком. Я еще больше развеселилась. Андрей и смайлики – это мило. Муж редко улыбался, а представить его валяющим дурака я и вовсе не могла. Взрослый, солидный человек, олигарх, а тут сердечки, рожицы.
Через мгновение он прислал еще три смайла: бокал, рожу бандита и двух парней, сдвигающих вместе кружки пива. Ага, понятно, проиллюстрировал сообщение про Петрюс. Тяжело ему было текст набирать, а я мучила разговором. Хорошо, вопросы буду задавать такие, чтобы мог коротко ответить. Тоже картинкой.
«А я дома сижу, отец попросил остаться. Надо же, как быстро он меня нашел, когда узнал о смерти матери. Интересно, как? Словно кто-то в уши нашептал моё имя и пальцем в карту ткнул. «Здесь искать». А ты еще быстрее, прям молниеносно. Пффф и всё. Волшебство».
В конец сообщения я добавила пеструю россыпь смайлов: шапку мага, волшебную палочку, фейерверк, черную кошку, закрытую дверь, ключ, пухлые губы, крест. Подумала и остановилась. Пропалит меня Владислав по таким смайлам. Слишком в лоб получалось. Хотя ассоциации не прямые и намеки тонкие. Пыталась сказать, что я под замком и с кляпом во рту. Еще бы поточнее спросить, кто крыса? Поточнее и покороче. Если намеков будет слишком много, Барон не поймет, какой ответ мне нужен.
«Да, я волшебник, – ответил Андрей и прислал голову инопланетянина, мартышку, закрывшую рот, и кораблик с парусами. А в конце поставил знак вопроса.
Черт, настоящий ребус! Он сейчас словно на другой планете, тоже вынужден молчать, но думает обо мне, как Ассоль о Грее? Или летит на всех парусах? Куда он лететь может в тяжелом состоянии? И как это связано с моим вопросом?
Муж устал и присылал ерунду, лишь бы поддерживать разговор. Я бесстыдно издевалась над больным человеком. Не получится узнать, кто крыса. Никак я абстрактными смайлами не объясню, что мне нужно, а открытым текстом спрашивать нельзя. Ничего хорошего Владислав найденному шпиону не сделает. Будет еще одна Катерина в лесу под мешком из черного полиэтилена, а человек помогал Андрею. Что же делать?