— ну Даша, прошу, залазь ко мне, — последнее, что доносится до ушей.
Ладно, будь что будет. Выдыхаю и тянусь трясущимися руками к краям большой кофты. Она успешно летит куда-то в сторону. Параллельно со снятием штанов, в глазах проскальзывают похотливо настроенные глазки Кирилла. Так, нельзя настраиваться на плохое, иначе будет всё как обычно мимо задницы. Сняв все таки штаны и нижнее белье, очень аккуратно подхожу к краю большой ванной и перелезаю к нему. Вода на удивление теплая, даже нет, она горячая прямо как я люблю.
Усаживаюсь напротив него и боюсь поднять взгляд. Почему-то кажется, что он вновь недоволен.
— ты будешь пиццу? — внезапно спрашивает Кирилл, — с вином?
Пару секунд просто смотрю на него и отвечаю:
— если можно.
Мне крайне некомфортно от данной ситуации. И сейчас не идет речь про то, что мы слишком близко к друг другу. Меня смущает его отношение ко мне. В момент последней нашей встречи, мы мягко говоря были друг другу не рады. Кирилл грубил, поднимал руку, а я всего-то терпела это всё в надежде на то, что в какой-то момент он осознает свою неправоту. Но что же я получила по итогу? Обыкновенного парня нарцисса, который любит играть со мной. А я ведь продолжаю верить в то, что Тимошенко изменится к лучшему. До сих пор. Правда, я не знаю, можно ли данную ситуацию изменением его личности. Скорее да? Он ведь постарался, хотел впечатлить. Или же... Черт, как же сложно!
— конечно можно, держи, — он протягивает мне бокал наполненный красным вином, — я вспомнил, что у меня на маке есть «сумерки». Ты любишь такие фильмы?
— да, раньше часто с подругами смотрела, — господи, как же неловко.
— тогда я включаю. Слушай, Даш, перестань меня боятся, я же действительно тебе ничего плохого не сделаю, — продолжил парень, не отрываясь от ноутбука.
— прости, после всего произошедшего я не могу вообще находится в спокойствии, — подгибаю колени к себе и делаю глотки алкоголя, — ни у себя дома, хотя я побывала по сути только в подъезде, ни у Леры дома и тем более у тебя дома, я не чувствую себя в безопасности. Хочется часто спрятаться куда-то от чего-то, но не получается. Везде ищу подвох и пытаюсь анализировать действия окружающих, не злю ли я их или что-то этакое.
От моего монолога он поежился. Значит задела. Лишь бы это как-то негативно не сказалось на его дальнейшем поведении. От нервов, допиваю бокал до дна и наблюдаю за собой задуманный взгляд. Вновь.
— я понимаю, что сделал больно, понимаю, что навредил тебе, но прошу, не держи на меня зла, котенок, — Кирилл подсаживается чутка ближе и кладет руку на мое колено.
Мне страшно смотреть на него в ответ. А он ведь гад не отрывает глаз от меня.
— еще раз прости, — на этот раз он неловко отдаляется и садится на свое место, — давай я тебе еще налью, чего так быстро выпила?
Подаю ему бокал и через несколько секунд получаю его обратно. Мне плохо видно, но я знаю, что он сейчас улыбается.
Сказав тост, мы чокнулись вином, после чего Тимошенко включил наконец те бедные «сумерки».
— «Раньше я мало думала о смерти... но, по-моему, отдать жизнь за любимого человека – не худшая смерть!»
В какой-то части, я солидарна с Беллой. Если ты действительно любишь человека, то скорее всего отдашь всё, что у тебя есть, лишь бы он ни в чем не нуждался и был счастлив. Не знаю, поступила ли бы я так же, если бы речь шла о Кирилле и его судьбе, хотя чего греха таить, всё что мне пришлось пережить можно будет забыть только после смерти. Он достоин большего, а точнее более стрессоустойчивую девушку, чем я, особо депрессивную натуру, апатия которой проходит чертовски долго.
Проходит немного времени. Белла в фильме уже знакома с Эдвардом и они едут играть в бейсбол. Кирилл часто отвлекается и вместо фильма, смотрит на меня. Мне это особо не нравится, поэтому озарять его взглядом в ответ совсем не хочется. Чувствую себя сардиной в банке. Только довольно толстой сардиной, которая сидит со второй точно такой же рыбиной. Отсюда не выбраться, ведь он обидится. Какой же все таки ужас.
Еще через несколько минут, до ушей донесся громкий стук аж во входную дверь. На этом моменте пробежались мурашки по коже. Не дай боже, что это Сергей с Лерой пришли. Я никогда не отмоюсь от стыда и скорее всего съеду куда-нибудь, дабы не попадаться им на глаза.
— я сейчас, — не особо довольным голосом говорит Кирилл и вылазит из ванной.
Парень обматывается полотенцем и идет на выход, всё еще под звуки выламывания двери. Жуть какая-то. Особенно сидеть в этой комнате одной. Она темная от края до края. Только несколько свечей освещают ее и то по периметру ванны. Слава богу, что хоть в фильме что-то говорят, а то от этих черных силуэтов, которыми кишит помещение, я с ума сойду. Чертов Кирилл, кто же тебя просил связываться с друзьями из ада?
Из коридора начали слышаться мужские голоса и два из них очень знакомы мне. Костя что ли приехал? А кто еще? Зачем? Надеюсь, не полиция. Какая же я дура, что ничего не сказала Лере!
— Даш, вылезай и выходи, будем чай пить. Тут ребята приехали, — говорит Тимошенко, надевая свои штаны.
Опять уходит. Что еще за ребята? Если они из его группы, я помру от стыда. В тот день я сбежала же из дома рыжика, поэтому они же могут быть в курсе этой ситуации.
Немного еще сижу и вылезаю из ванной. Как же все таки удобно без длинных волос. Не надо их сейчас сушить или чувствовать влагу на футболке. Хоть что-то хорошее в данной ситуации.
Надеваю всё те же вещи, что снимала временами ранее и выдохнув, выхожу из комнаты. Из кухни слышаться мужские голоса, которые по всей видимости совершенно не чай пьют. Посуда бы так не трещала.
Зайдя к ним, я сразу же попадаю в центр событий. Не знаю как по другому выразится. Все глаза направлены на меня. Какой-то бородач даже сыром подавился при виде меня. Боже, какой позор, какой позор!..
