— Ты такая теплая, — мурчу я, зарываясь носом в её шею. — Это так... Необычно.
— Ты не прав, это ты слишком много тепла раздаешь, — вздыхает Даша, — у тебя хоть температуры нету?
Она немного отдалилась и приложила обратную часть ладошки к моему лбу. И после её коротенького возмущения о том, что: "как же меня угораздило" и "надо теплее одеваться в октябре-то месяце", мелочь поплелась в ванную жа аптечкой, где собственно и лежит термометр. Заботливая-то какая. И чай принесла и болезнь выявила. Только вот, что с нею такое приключилось днем не объяснила. Может сама не знает? Вряд-ли. Даша такая хитрая натура, что иногда верить ей становится сложно. Скорее всего это она буревестник моей резко подскочившей температуры.
Через пару минут девушка вернулась ко мне с градусником в руках и буквально сразу же пихнула его мне в подмышку, после чего взяла поднос и поставила на кровать. Такое ощущение будто сейчас начнёт меня с ложечки кормить как маленького ребёнка. Иж ты, распоясалась. Хватаю кружку с зеленым чаем и шипя, отпиваю совсем чуточку.
— Не ошпарился? — спрашивает Даша, мостясь ко мне ближе.
— Нет, — бурчу в ответ я и отпиваю вновь.
— Эх, дурак-дураком ты, Кирилл, — дополняет та.
Девушка ложиться позади, прижимаясь спиной к моей, смотрит в большое окно, в котором уже начинают виднеться запрятанные за тучами звезды. Иногда мне сдается, что она никогда не вылазит из своих мыслей. Постоянно думает о чем-то и наблюдает за окружающим миром так, будто у нее закончились эмоции. Ну это так выглядит со стороны. Её взгляд бывает настолько пустым, что хочется насильно впихнуть в него обратно те огоньки, которые успели потушиться из-за слез или же других причин.
— Обними меня, пожалуйста, — тихонечко просит маленькая.
Ставлю признаки её заботы на пол и прожевывая эклер, поворачиваюсь на другой бок. Её кожа настолько бледна, что лунный свет начинает отбиваться от неё. А мне же в свою очередь страшно прикоснутся к этой волшебной особе. И всё же переборов все свои недуги в голове, я обнимаю её всем телом и прячу нос в необычно отросшие волосы. Я даже не заметил того, как же они быстро отросли. Наверняка что-то наколдовала. Не то, чтобы они были длинные как раньше, но такая длина меня больше устраивает, нежели "прическа ежика".
Даша продолжает пахнуть персиками и быть всё такой же загадочной как раньше. Только сейчас чувство того, что она какая-то странная или быть может просто удивительная удвоилось, а то и глядишь и утроилось. Вот есть в ней что-то этакое, но только что конкретно не ясно. Оно тянет меня к ней всё больше и больше, будто магнит, но в тоже время и заставляет в некоторых случаях держаться на расстоянии.
— Ну что, какая там у тебя температура? — спрашивает Александрова, не отрываясь от вида за окном.
— Не знаю, — достаю градусник, — тут черт, что рассмотришь!
Она приподняла руку, дабы самой посмотреть. Послушно кладу в её мягкую ладошку термометр. Подносит ближе к свету и вскоре говорит:
— Тридцать восемь и два! Кирилл, как так?
— До того, как мы с тобой встретились я часто шлялся по полю полураздетым, — мысленно пожимаю плечами, — пьяный был. Вспоминал моменты, которые мы провели только вдвоём. Анализировал себя и свое поведение. Тебя тоже, но гораздо меньше.
— И какие выводы ты сделал?.. — девушка приподнимает голову, чтобы видеть мои глаза. Ручки даже сложила будто сурок.
— Что ты очень светлый человечек, Дашенька, — целую нос, — а я пидор с огорода.
— Ну нет, — смеется она, — мы оба пидоры с огорода той бабки, что живет за посадкой.
— О Боже... ну ты и вспомнила конечно! — хохочу я в ответ, — синяк от того яблока до сих пор на зажил!
Комната залилась смехом. Тот день действительно был очень насыщенным. Мы искали что-то съестное в лесу, ибо проехать по нашей дороге было нереально. Дня два точно ливни лились. И вот: мы проходим сквозь лес и видим небольшой населённый пунктик о котором раньше рассказывала Александрова. Естественно, без её злорадствования не обошлось. Так, я чего-то сбиваюсь с мысли. Пока мы проходили мимо маленьких, старых домов, она заметила огромную яблоню, что расположилась в чьем-то дворе. Вслед за этим последовал вопрос: "хочешь яблок?". Ответ был положительным, а дальше думаю и самому можно догадаться что было. Какая-то бабулька начала скидывать Дашу с дерева с помощью его же плодов, которые успели упасть на землю. Мне тоже досталось по "самое не хочу".
— Кирилл, — вырывает меня из мыслей всё та же Даша.
— Да?
— Почему твои друзья настолько сильно меня не любят? — обеспокоено спрашивает девушка, оттягивая край подушки, — я же ничего плохого не сделала. Никому.
— Да кто тебя не любит? Не неси чушь, дурочка! Ты же Даша - фея лесных цветов! Ты идеальна, котенок, — продолжаю целовать её макушку. — А они просто дураки.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно, даже не сомневайся в этом, — убеждаю её, прижимая ближе к себе...
***
Прошла примерно неделя с того дня как мы встретились с Дашей. И именно с тех пор, я стал чувствовать себя гораздо лучше. Не в плане моего физического здоровья, а скорее ментального, ибо заболел я очень сильно как оказалось. Хожу, хриплю своим голосом и пугаю мою малышку своим кашлем, из-за которого как мне кажется, легкие выпадут скоро. Тем не менее, простуда никаким образом не мешает нашим отношениям, что начали цвести совсем по другому. Я бы даже сказал – по новому. Даша обычно не отходит от меня и лежит рядом. Часто бывает бдит пока я усну или наоборот проснусь, чтобы накормить или напоить чаем. Она думает, что мне легчает от лекарств или тому подобного, но на самом деле мне становится хорошо от того, что моя девочка рядом и она больше не такая привереда какой была раньше. Не скажу, что я был самым чудесным парнем и вел себя так как бы она хотела, но... ладно.
Всё происходящее меня конечно радует, только вот как раз таки Александрова стала более замученной что ли. Возможно, я выматываю её своими вечными потребностями в чем-то, а возможно, её что-то грызет изнутри. Тут я причину выявить так и не смог. Девушка все больше больше стала копаться в себе. Этому свидетельствовало то, что каждый мой вопрос становился пыткой для нее. Слишком уж долго она думала над ответом или быть может вообще не слышала, что я говорил. Подобное поведение пугает до мозга костей, но с этим ничего не поделаешь. Такое поведение она просто отрицает и не хочет говорить о нем. С одной стороны, я понимаю, что это так оставлять нельзя, а с другой... что с другой? Чем я помогу этой малышке, которой сам же испортил психику своими выходками? Кажется, ничем. Придется с этим жить.
Прошел день, второй. Утро. Пасмурное как никогда утро. Дождь тяжелыми каплями падал на крышу дома, создавая миротворный шум. После того, как я проснулся на лице растянулась улыбка, которая через мгновение перебилась кашлем. Чего-то не хватает. Чего-то очень важного, теплого как котенок и пахнущего лучше всякого полевого цветка. Открыв глаза я так и не увидел Дашу. Будто испарилась. Раньше же чувствовал, что куда-то уходила, а сейчас что? Тревога начала нарастать. Я торопливо поднялся с кровати и пошел искать потерянную девчонку. Может книжку где-то читает? Обхожу весь второй этаж. Нету. Все книги отсортированы и стоят на полке. Значит чаевничает сидит. Любит же всякие отвары и чаи, вот и пробует что-то новое скорее всего. Буквально бегу на первый этаж, где меня встречает пустующая кухня и конверт лежащий на столе. «Найди меня» – пишется на нем. Так, что уже опять придумала. Думаю, если открыть его раньше, чем выполню требование написанные на нем, обидится, поэтому продолжу-ка я лучше поиски. На этом этаже тоже ни души. Самое странное, что обувь стоит на месте. Может другое что-то обула и ушла? Вероятно. Надеваю кеды и иду во двор, который тоже пуст. Да что за чертовщина происходит? Я же сейчас с ума сойду! Скорым шагом иду в поле. Надеюсь, что она там, ведь если это так, я её отчихвостю по полной программе. Слишком уж сильно пугает меня. Всё повторяется, никого нету. Надо бы проверить то вытоптанное местечко, может там сидит? А хотя зачем там сидеть в октябре месяце, когда уже ужасно холодно? Даже минусовая температура уже есть. Дитё-дитём.
Иду я значит. Иду и вижу Дашу, что лежит там где я и предполагал. Только вот её совершенное бездвижие меня начинает пугать еще сильнее. Подойдя ближе, у меня закончились все слова. Она... она покончила с собой. Она блять изрезала себе руку чуть ли не в мясо! Нет! Прошу! Пусть это будет очередной кошмар! Не могла она умереть. Нет!
От подступающей слабости, я упал на колени. По щекам начали ползти противные слезы, которые я не успевал вытирать. Кое-как мне удалось подползти к уже бездыханному, бледному телу и обнять. Обнять из-за безысходности ситуации. От неё все так же веял запах спелых персиков, но уже не такой яркий как раньше. Он начал перемешиваться с запахом мертвой плоти, будто она сделала это сутки назад. Хотя сутки назад мы сидели и смотрели чертового Гарри Поттера в обнимку и ели пиццу.
— Господи, Даша... — протягиваю я, смотря на неподвижное лицо, — почему...
Ответ не заставил себя долго ждать. Записка в конверте. Там всё что мне надо. Дрожащими руками вытаскиваю конверт из кармана домашних штанов и пытаюсь открыть его. Плохо удаётся из-за эмоций, но это надо сделать.
«Вырисовывая каждую букву этого сообщения, я становлюсь всё ближе и ближе к смерти. Я больше так не могу. Мне очень больно от всего происходящего. Я ужасна. Я отвратительна. Я разбила хороших людей своим чертовым существованием. Кирилл, прости меня. Прости меня пожалуйста, но я не могу жить с мыслью о том, что чуть не довела тебя до самоубийства. Каждый раз, когда ты смотришь мне в глаза, эта вина начинает сжигать меня изнутри будто луч радиации. Не знаю, заметил ты или нет, но я ничего так и не съела за эту неделю именно из-за этого. Я старалась помочь тебе как могла, потому что ужасна виновата и ужасно люблю тебя. Каким бы не было твое отношение ко мне в прошлом. Как бы ты меня не бил, какие бы я раны не обрабатывала, пускай физические, пускай ментальные. Ты всё равно останешься для меня самым чудесным человеком в жизни. Ты - это все что у меня есть, а точнее было. Прости меня еще раз за всё и за то, что я сделала в последний раз. Думаю, тебе будет лучше без меня... прощай, котенок. Я тебя люблю. Очень-очень люблю».
На всю область разнесся мой болезненный крик, что вышел из больного горла больного человека. Она думала, что во всех бедах виновата она. Но ведь это не так. Я больше ужаса сотворил, чем эта неповинная и чистая девушка. Господи... За что... За что забираешь всех кто дорог? Всегда?
Вытаскиваю из её ладони лезвие и ложусь рядом. Все тело трясется в страхе и боли. Поднимаю руку слегка вверх, чтобы видеть запястье. Раз она так, тогда и я. Будем вместе всегда и везде. Пускай это и чистилище с потерянными душами, плевать. Дрожащей рукой подношу лезвие к запястью и...
