Он готов впиться в её губы, заворожено глядя, как она облизывает и нервно и соблазнительно кусает их. Он сжимает кулаки, пытаясь подавить нарастающее возбуждение, изо всех сил держа себя в руках дабы не сорваться. Понимает, что время неподходящее, слишком слаба, раны не полностью зажили, его похоть и влечение к ней ничем хорошим не обернется, поэтому он гулко сглатывает, продолжая обрабатывать раны, старается не засматриваться на пышную грудь, прекрасную кожу и игнорировать её сладкий запах.
- Тебе нельзя принимать душ ближайшие 2 дня, поэтому потерпи. – холодно отрезал он, собирая медикаменты обратно в коробку. Юна не понимает , почему в голосе парня всё еще отдается строгость и бесстрастность, вновь вгоняясь в депрессию, перекрывая все те дни, когда Чонгук был нежен с ней. В голове многочисленные вопросы на подобное поведение парня, надумывает о том, что могла натворить за столь короткое время. Стыдно признаться, но она хотела его прикосновений, всем телом желая почувствовать его руки на себе, обжигающее дыхание на шее, пухлые губы на своих, ни о чем больше не думая. Но, он был невозмутим, казалось бы, ему ничего не стоило увидеть вечно скрытые под одеждой участки тела, словно она ему совсем чужая. Очевидное не доходит, а обида растет все сильнее, до наворачивающихся слез в уголках глаз. Резко встаёт с места, пыхтя непонятной себе злобой, выталкивая ничего непонимающего Чонгука, с шепотом сквозь зубы «ненавижу». А причина ненависти к нему неизвестна, но что-то горит внутри, будто гордость затоптали. Громко хлопает дверью и валится на кровать, устремляя пустой взгляд в потолок. Из-за чего она так разозлилась? Повод неведомый ни ей, ни парню за её комнатой, все ещё не в силах понять, что произошло.
Вроде бы мелочь, но благодаря ей не может начать диалог с Чонгуком уже который день, даже не обмениваясь с ним взглядами, полностью игнорируя его слова и попытки на примирение, хотя ссора ему совсем непонятна. Он уже оставил попытки наладить с Юной отношения, втихомолку наблюдая за присутствием любимой, довольствуясь хотя бы этим. Тяжело молчать при сильном влечении. Казалось бы, все недуги и проблемы с невыясненными отношениями, чувствами позади, но умудрились они наткнуться на ту самую кочку в неподходящий момент. Сейчас они должны любить, ластиться друг к другу и выражать любовь неистовую, но предполагают игнорировать, даже не глядя друг на друга. Словно игра, кто дольше продержится. Вечером делать особо нечего, поэтому обработав раны усаживается на диван перед огромным телевизором, ища фильмы любимого жанра: ужасы, что абсолютно неудивительно для убийцы, который смотрит подобное с таким наслаждением. Слегка подпрыгивает, радуясь найденному годному фильму, устраиваясь поудобнее, как тут из комнаты выходит парень. Ситуация была бы проще, будь он одетым и сухим, но сегодня ей явно суждено сорваться с цепей, на которых она так достойно и долго держалась. Невольно засматривается, гулко сглатывая застрявший от увиденного комок в горле. Он проходит мимо даже не замечая Юну, а она замечает всё, как сексуально выглядит его рельефное тело, спадающая на глаза мокрая челка и закрытые полотенцем бедра, вводя в транс и поселяя в голове не совсем адекватные мысли. После произошедшего прошло почти 3 недели, Юне начинает казаться, что она сходит с ума от недостатка общения с парнем, в котором так нуждается, готовясь послать все к чертям и заговорить с ним, перешагнув через горделивость. Кусает губы, продумывая начало диалога впервые за долгое время, метая взгляд из стороны в сторону, но парень опережает её , как и всегда.
- Ты когда-нибудь оставишь свою привычку смотреть ужастики и поймешь уже наконец, что самый настоящий ужас это не фильмы, а ты? – колко шутит он, но это сейчас неважно, главное то, что он начал разговор, а она понимает , что так скучала по его родному голосу, даже глупым шуткам. Поворачивается к нему, пытаясь не смотреть никуда кроме его лица, и щурит глаза.
- А не ты ли живое воплощение слова «кошмар»? – отвечает на вопрос вопросом, на что парень смеется не от того, что её лицо сейчас выглядит смешным, а от того, что был счастлив услышать её голосок. Наигранно хмурит брови, делая вид, что действительно задумался и вопрос дельный, но этим лишь вынуждает залиться смехом, развеивая между ними напряженную атмосферу, плотно стоящую долгие недели. Он подходит со стаканом воды в руках, протягивая её Юне, а она не понимающе смотрит на него, на что он коротко отвечает : «таблетку запить надо». Покорно запивает горькое лекарство, после чего Чонгук подсаживается к ней, присоединяясь к просмотру фильма.
- Ты, кхм, оденься хоть... – отводит взгляд, демонстративно кашлянув говорит ему, совсем не замечая, что вблизи можно четко разглядеть её покрасневшие щеки. Кто бы мог подумать, что безжалостная женщина по локоть в крови смущается полуголого парня рядом, сминая края футболки.
- В своем доме я хожу так, как хочу. – фыркает он, лукаво улыбаясь, будто догадываясь о её смущении до покрасневших ушей, что не выдается лишь темнотой. С парнем спорить бесполезно, остается лишь терпеть да помалкивать, чтоб её трогали. Юна терпит ровно до того момента, когда тело начинает бросать в дрожь, в паху что-то сильно связывается в крепкий узел, дыхание учащается, а в голове лишь одни постельные сцены с Чонгуком, таким желанным сейчас. Не понимает , с чего вдруг резкое возбуждение ударило в голову, причем непростое. Низ живота пылает, все возбуждение скопилось в одном эпицентре сводя с ума. Пытаясь хоть как-то облегчить ситуацию ёрзает на диване, но сильно промахивается с выбором и негромко стонет , тут же прикрывая рот. Однако, Чонгук все слышал, расплываясь в ехидной улыбке.
- Юна, что-то не так? – спрашивает совсем невинно, будто не догадывается о её состоянии. Пылает , не знает, как контролировать безумное возбуждение до дрожи в голосе.
- Ч-что з-за таблетку ты мне дал, дурак? – прикрытые глазки, сбитое дыхание и приоткрытый ротик заметно сказывается на парне, он смотрит на Юну из-под опущенных век, пьяным и затуманенным взглядом, пытаясь не сорваться и не наброситься на такую хрупкую и желанную. Гук стискивает зубы, когда она снова издаёт едва слышный стон, продолжая тереться об диван.
- Ч-Чонгук... Прошу, с-скажи, что со мной? Я, я так тебя хочу... - такая беспорочная, чистая и невинная, что даже допустить мыслей о том, что она самая жестокая убийца, нагнетающая ужас на всю страну невозможно. Сейчас выглядит как самый чистосердечный ангел, который и грязи никогда не касался руками, влечёт нешуточно, до безумия заводя таким вот видом. Чонгук не железный, долго терпеть не в силах, поэтому нежно кладет свою ладонь на её пылающую щеку, накрывая её не менее горячие губы своими. Дарит такой нежный и чувственный поцелуй, аккуратно сплетая языки, вынуждая Юну невольно застонать прямо ему в губы. От её подобных манипуляций табун мурашек пробегается по всему телу Чонгука, из-за чего неосознанно углубляет поцелуй и давит на Юну всем телом. Под весом парня ложиться на диван спиной, а тем временем парень просовывает колено меж её ног, прижимая обе её руки выше головы. Он отрывается от твоих губ, с упоением наблюдая за её возбужденным видом и тем, как блестят её губы от вязкой слюны. Его помутненный от похоти взгляд раззадоривает Юну, вынуждая желать его прикосновений на своем жарком теле.
- Я... Я хочу тебя. – уже не стесняясь ничего говорит Юна, горячо выдыхая в его уста, а он ловит её дыхание с замиранием сердца.
- Как бы я хотел, чтоб ты так сказала не под влиянием сраного афродизиака. – рычит он, срывая с Юны футболку и заворожено глядя на подтянутую, часто вздымающуюся грудь.
- Н-нет, я давно этого хочу, прошу... - почти хныча говорит Юна, приятно удивляя парня. Он обводит языком сосок и она чувствует кожей его довольную улыбку, громко, ничего не стыдясь, так блаженно издаёт похабные стоны, не давая никакой возможности парню держать себя в руках. Чонгук резко приближается к её уху, опаляя его глубоким выдохом.
- Малышка, какой же у тебя сладкий голос... - подобные пошлые слова с его уст подталкивают к потерю здравого рассудка и Юна не замечает , как медленно он стягивает с неё домашние шорты и кружевное белье. Большой палец прошелся по её промежности, охает от неожиданности и приятных ощущений, кусая губы.
- Такая же сладкая на вкус. – глубокий, мужской бас ласкает слух и Юна готова слушать его вечно, не уставая. Он целует каждый миллиметр тела, не упуская ни одну клеточку и рассудок его померк от её чертовски вкусного запаха. Он пристраивается ко входу и не успев войти чувствует, не веря ощущениям. В его голове не укладывается то, что Юна как и на вид, так и телом совсем невинна. В его груди что-то больно щемит, он опускается к её лицу медленно, проговаривая тихое «Боже, ты моя девочка...» и тонко целует, даря всю ласку и любовь этому поцелую, заметно расслабляя. Юна хмурится от боли, кусая губы Чонгука, но он терпит, входя в неё миллиметр за миллиметром, дабы унять ту боль первого полового акта. В его действиях столько трепета и нежности, что голова идет кругом а в сердце поселяется такое тепло, облегчая режущую боль. Чонгук несдержанно стонет от чрезмерной узости, которая лишает его рассудка, доставляя неимовеное удовольствие.
- Так...узко и горячо... - хрипит он над ушком, пока Юна громко и блаженно стонет, обхватывая ножками его крепкие бедра и принимая член глубже в себя. Звездочки перед глазами строят пароход, пальчики дрожащих ног сгибаются, и Юна достигает желаемой разрядки, сужая стенки влагалища еще сильней. Чонгук ускоряется до бешеного ритма, срывая крики с её уст. Надолго его не хватает, поэтому парень замирает, глубоко кончая внутрь. Секс – искусство, в чем парень убеждается лишний раз, озаряясь мыслью, что это самый лучший день в его жизни.
- Что ты наделал, дурак? – устало, но счастливо бурчит Юна, прижимаясь в накаченной груди парня.
- Маленького бандита? – смеется тот, заправляя за ухо мешающую глазам прядь длинных волос и целует в лоб, искренне благодаря всех богов за то, что обрел любовь.
- Я люблю тебя, детка, и нашего будущего малыша тоже...~Конец~
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мафия
RomanceДва безумно похожих друг на друга дурака, не умеющие любить губят себя жестокостью и алчностью, пытаясь таким образом потупить ту душераздирающую боль. Только вот, кто первый это осознает, никому неизвестно.