Закрытая душа (The Occluded Soul)

Глава 4. Погружение в безумие

Главный темой, обсуждаемой во время обеда с родителями, стало убийство Колина Криви, его жены и детей. После того как погиб его брат с семьей, их родители, Колин постарался спрятаться, но кто-то их предал. За несколько лет, прошедших после смерти на Астрономической башне, Министерство зачистили от последователей Темного Лорда. Но теперь, когда стало известно об убийствах, поползли слухи, и общество охватила паранойя. Пожиратели Смерти снова обретали силу, и люди стали бояться собственной тени. Гермиона пыталась уговорить родителей уехать подальше, например в Австралию. Но они ее даже не стали слушать и наотрез отказались покидать Англию, сказав, что уедут только вместе с ней. Но Гермиона не могла. Несмотря на то, что ей перестали сниться те странные сны, она точно знала, что Снейп ее ищет и хочет вернуться. Следовательно, ей было необходимо остаться и дождаться его. Дни тянулись, ничего не происходило, и Гермиона убедила себя, что причина, по которой Снейп еще не постучал в дверь, заключалась в том, что она не выполнила какое-то условие, недопоняла чего-то. Конечно, она не исключала такой возможности, что просто сошла с ума, как и сам Снейп. Желая во всем разобраться, она наконец решилась посмотреть воспоминания, что принес Гарри. Гермиона сидела на диване в чисто убранной квартире и, не отрываясь, смотрела на омут памяти, стоявший на столике перед ней. Взяв первое воспоминание, убийство Дамблдора, Гермиона вылила содержимое флакончика. Глотнув вина для храбрости, Гермиона резко вдохнула и погрузилась в омут. ... Иди, разбуди Северуса. (*) Дамблдор выглядел больным. Гермиона подошла поближе и внимательно оглядела его, словно тот был музейным экспонатом. Директор обессилено прислонился к стене, а Гарри, укрывшись мантией-невидимкой, побежал к двери. Из-за того, что это были воспоминания Гарри, Гермиона могла видеть очертания его силуэта, напоминавшие сероватое уплотнение воздуха. Она внимательно следила за Дамблдором и заметила, как тот взмахнул волшебной палочкой. Замораживающее заклинание обездвижило Гарри, и он теперь не мог помешать событиям, которые разворачивались на вершине Астрономической башни. Она слышала, как на башню поднялся Драко, но все ее внимание было сосредоточено на директоре. Гермиона видела, что Дамблдор пытался отговорить Малфоя, слышала, как голос Драко дрогнул, когда он сказал, что у него не было выбора. Но Гермиона все также неотступно наблюдала за человеком, которому скоро предстояло умереть, пролетев расстояние в одиннадцать этажей, и обрести покой у подножия башни. Она хотела видеть его лицо в тот момент, когда убийца предстанет перед ним. Скоро к Малфою присоединились еще четверо Пожирателей Смерти: брат и сестра Кэрроу, Сивый и некто, которого Драко потом назвал МакГаффин. Гермиона заметила выражение грусти на лице директора, когда тот понял, что потерпел неудачу. Должно быть, он действительно надеялся отговорить Драко. Гермиона вспомнила теорию Рона о том, что Дамблдор знал — дни его были сочтены, и попросил Снейпа его убить. Глядя на директора, у нее не оставалось сомнений: он умирал. Несмотря на то, что он старался держать лицо, было видно: ему приходилось терпеть сильную боль. Неожиданно за спиной послышался какой-то шум, и Гермиона чуть не повернула голову, но вовремя спохватилась, продолжая все также внимательно смотреть на Дамблдора. Поэтому от нее не ускользнуло, как тот вздохнул с облегчением. Об этом же им рассказывал и Гарри. Более того, казалось, что при появлении Снейпа у директора больше не было нужды притворяться. Гермиона, не отрываясь, следила за его глазами, до самого последнего момента, когда те сделались неподвижными и пустыми. И когда зеленый свет заклинания охватил Дамблдора, было видно, что директор со смирением принял свою судьбу. Гарри ошибся. Дамблдор просил Снейпа не о пощаде, а о смерти. Гермиона вынырнула из воспоминаний и снова оказалась у себя дома. Сделав несколько глотков вина, она принялась быстро записывать свои впечатления. В голове крутилось множество вопросов. Почему Дамблдор хотел, чтобы Снейп его убил, но не хотел, чтобы это делал Драко? И почему профессор? Ведь можно было бы спровоцировать любого их Пожирателей Смерти, и тогда душа Снейпа осталась бы нетронутой. Гермиона еще немножко отпила из бокала и отодвинула пергамент в сторону. Она несколько раз глубоко вдохнула и снова окунулась в те же воспоминания. ... Иди, разбуди Северуса. (*) Гермиона развернулась и быстрым шагом пошла к двери, ведущей на башню. Едва только Драко открыл ее, как Гермиона быстро протиснулась сквозь проем. Ей удалось сделать около десяти шагов, а потом окружающие предметы превратились в легкую дымку. Ее не удивило, что мозг волшебника неосознанно мог подметить разные детали. Она читала о таком феномене и надеялась, что такой подвижный ум, как у Гарри, точно бы справился с задачей. Ждать пришлось недолго. Приближающиеся голоса делались все громче, и вот из дымки возникли четверо Пожирателей Смерти и, преодолев оставшиеся ступени, вошли в дверь. Гермиона не сдвинулась с места, ожидая появления Снейпа. Он показался раньше, чем она представляла, бесшумно шагнув из серого тумана. Гермиона надеялась, что ее задумка удалась. От волнения сердце колотилось где-то в горле. И она не ошиблась. На верхней ступени Снейп остановился. Гермиона стояла рядом и могла видеть все в подробностях. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. А когда он их открыл, то это были глаза убийцы. Еще секунду назад он был обычным человеком. Возможно, слегка взволнованным, смирившимся с обстоятельствами, но просто человеком. А потом, после одного глубокого вдоха, нужного, чтобы собраться с силами, в этом Гермиона была уверена, все следы страха, беспокойства или смирения полностью исчезли, и на их место пришла холодная, злая решимость. Гермиона кинулась по лестнице вслед за Снейпом. Ее трясло. Профессор резко открыл дверь и ступил на каменную площадку башни. Подойдя к Драко, он грубо отпихнул того в сторону. Гермиона не отставала и, чуть забежав вперед, постаралась заглянуть Снейпу в лицо, в надежде уловить малейшее изменение в выражении его глаз. — У нас тут заминка, Северус, — сказал грузный Амикус. (*) Снейп не обратил на него никакого внимания. Его взгляд был прикован к Дамблдору. — Северус... (*) Гермиона, не отрываясь, смотрела Снейпу в глаза и ничего там не видела, кроме холодного расчета. -Северус, прошу тебя... (*) Она поморщилась, когда ненависть исказила черты его лица. — Авада Кедавра... (*) Гермиона задержала дыхание. Она видела, как глаза Снейпа расширились от удивления, его лицо перекосила гримаса боли, и он вздрогнул всем телом. Согнувшись пополам, он взялся за сердце, хватая воздух ртом. Гермионе с трудом удалось расслышать его тихий голос: — О, Альбус, что же я натворил? От нахлынувших на нее чувств Гермиона застонала. У нее на глазах душа Снейпа разрывалась на части, причиняя ему неимоверную боль. И он понимал это. — Я допустил ошибку, — прошептал он. Совершенно очевидно, что все пошло не так, как было задумано. Гермиона была уверена, что Снейп должен был убить директора из сострадания, но из-за неправильных действий вместо милосердия вышло хладнокровное убийство. Снейп сделал неуверенный шаг вперед и схватился за стену недалеко от головы Гарри. Гермиона держалась рядом, неотступно следя за выражением глаз профессора. Именно поэтому она смогла увидеть, когда все произошло. Увидеть, как безумие поглотило его. Из исследований Гермиона узнала, что если человек действительно задумал что-то ужасное, вроде убийства, то после его совершения он мог примириться с тем, что сделал. Но у Снейпа это не получилось. Его глаза опять расширились. Он задрожал всем телом. А когда Гермиона снова посмотрела на него, то его лицо стало лицом умалишенного. Губы искривились в жуткой ухмылке, а из глаз потекли слезы. Он попытался что-то сказать, но она не смогла разобрать, что именно. А потом его лицо приняло абсолютно бесстрастное выражение, глаза сделались пустыми, бессмысленными. Гермиона почувствовала, как в ее жилах застыла кровь. Северуса Снейпа больше не существовало. Гермиона заплакала, но когда попыталась вытереть слезы, обнаружила, что их не было. Должно быть, они просто растворились в жидкости, которая была налита в омут памяти. — Что ты там возишься, Снейп? Нам пора убираться! — закричал МакГаффин. Лицо Снейпа искривилось. Его глаза были полны пугающей, всепоглощающей злобы. Он медленно развернулся, но все дальнейшее произошло очень быстро. Гермиона спряталась рядом с Гарри, напряженно наблюдая за тем, как Снейп поддался безумию. Казалось, что отсутствие сдерживающих факторов только увеличило его силу. Он убивал точными, просчитанными движениями, без лишней суеты. Брошенные проклятья обладали завидной мощью. Депримо, и от Амикуса Кэрроу ничего не осталось. На мгновение, прежде чем заставить себя досмотреть воспоминания, Гермиона прижалась лицом к серому силуэту Гарри. Она видела, как оторванная рука, все еще сжимавшая волшебную палочку, приземлилась у ног Гарри. Сивый успел только поднять свое оружие, прежде чем Диффиндо лишило его головы. За несколько секунд все четверо Пожирателей Смерти были убиты. Никто из них не смог защитить себя. У них просто не было на это времени. Все это время Драко прятался в тени, но в конце концов не смог удержаться, и его вырвало. Это привлекло внимание Снейпа. Гермиона, не в силах пошевелиться, смотрела, как Снейп стремительно подлетел к Драко. — Тебя тоже следует у-у-бить. Ты как раковый нарост, который со временем станет злокачественной опухолью. Я пытался тебе помочь, и вот что я получил в ответ. Ну, думаешь, теперь произведешь на него впечатление? — спросил Снейп, заикаясь. При каждом слове его лицо искажалось гримасой. Подняв палочку, он направил ее на Драко. — Дамблдор пожертвовал мной ради спасения твоей души, — сказал Снейп и засмеялся. От этого смеха у Гермионы мороз пошел по коже. Веселье резко оборвалось, и Снейп прижал кончик палочки к горлу Малфоя. Тот вымучено застонал. Снейп замер на мгновение и сделал шаг назад, словно этот звук озадачил его. Он обошел Драко по кругу, бормоча что-то под нос, словно спрашивая совета. Видимо ответ был удовлетворительным. Он огляделся, внимательно изучая останки тел, которые лежали на полу, потом наклонился к Драко так, что его крючковатый нос коснулся уха мальчишки. — Беги, — тихо велел он. Снейп зашипел, смотря вслед Драко, который кинулся вон навстречу шуму борьбы в коридоре. Гермиона на секунду отвлеклась на движение рядом с собой, только сейчас осознавая, что со смертью Дамблдора заклинание, наложенное им, перестало действовать. — Альбус, мне так больно. Гермиона резко повернулась обратно к Снейпу, потрясенная, что его голос звучал так жалобно. Он опустился на колени, обхватил себя руками и стал медленно раскачиваться взад-вперед. — Осколки, от них так больно, — сказал он. — Все должно было получиться совсем не так. Снейп резко поднялся на ноги и приложил палочку к виску. — Авада К-к-кедавра! От неправильного сработавшего заклинания палочка, взорвавшись зелеными искрами, разлетелась в щепки, некоторые из которых впились Снейпу в щеку. Гермиона закричала. Снейп, недоумевая, стоял на башне. Его руки безвольно висели вдоль тела, а по лицу текла кровь. С ужасом Гермиона поняла, что видела точно такие же порезы на его лице в своем самом первом сне. Шум сражения, доносящийся из коридора, делался все тише, и Гарри наконец пошевелился. Все еще скрытый мантией-невидимкой, он сделал шаг вперед и поднял волшебную палочку. — Поттер, директор просил передать вам кое-что, — произнес Снейп таким тоном, будто только что встретил Гарри в коридоре. Гермиона уже привыкла к тому, что могла видеть Гарри в воспоминаниях, и только через минуту поняла, что по идее Снейп не должен был иметь такой возможности. Гарри тоже удивился, но, тем не менее, стянул мантию и подошел ближе. — Что именно? — спросил он, все еще целясь в Снейпа. — Я не м-м-могу всп-п-помнить, — неожиданно приятным тоном сказал Снейп. — В-в-ылетело из головы. Гермиона видела, как по его лицу текли слезы, забыв, где находилась, она подняла руку, чтобы вытереть их, и Снейп дернулся в сторону, словно обжегся. Она не сразу поняла, что это было простым совпадением. Дело было в том, что его сущность разваливалась на части, и его сотрясали спазмы, частота которых увеличивалась. — Акцио, волшебные палочки, — сказал Снейп и вытянул дрожавшую руку перед собой. Гарри бросился вперед, в то время как палочки оказались у Снейпа в руке. Волшебная палочка Дамблдора перелетела через парапет, и Снейп легким движением выхватил ее из воздуха. — Прекрасно. — Стой, не двигайся! — закричал Гарри. — Я тебя предупреждаю! Снейп оторвался от исследования палочки Дамблдора. — Пусть он все объяснит. Скажи ему, что осколки причиняют боль. Гарри выглядел так, словно его силы были на пределе. Его лицо выражало ужас, непонимание, боль и ярость. Гермиона, абсолютно позабыв, что она являлась всего лишь сторонним наблюдателем, подошла к Гарри и обняла его в попытке утешить. Однако это оказалось совершенно бесполезным. Гарри из воспоминаний не обратил на нее никакого внимания. — Кто должен все объяснить? Снейп не повернул головы. Он взял одну из волшебных палочек и бросил остальные на каменный пол. — Сказать кому? Снейп ничего не ответил. — Почему Дамблдор доверял вам? Снейп медленно повернул голову, с трудом фокусируя взгляд на Гарри. — А, Лили, — ответил он с кривой улыбкой. Гермиона догадалась, почему Гарри не понял, что на самом деле Снейп только что ответил на его вопрос: слова и поведение профессора противоречили друг другу. По голосу можно было решить, что он вспоминает о чем-то приятном, однако он выглядел так, словно оказался в центре самого страшного кошмара. — Лили погибла! Ты ее убил! Ты был недостоин доверия Дамблдора! — Да, — согласился Снейп и грустно повесил голову. — Зачем ты убил других Пожирателей Смерти? — Третий выбор. Не м-м-мог подвести. Гермиона замерла и кинулась обратно к Снейпу. — О чем ты говоришь? — воскликнул Гарри. — На чьей ты стороне? — Да какая разница! Спроси у него, что значит третий выбор, Гарри, — закричала Гермиона, но конечно это не возымело никакого действия. Казалось, Снейп позабыл о Поттере. Он сжал волшебную палочку Дамблдора двумя руками и принялся что-то бормотать под нос. У Гермионы не получилось разобрать слов. Когда она поняла, что он собирался сделать, то отошла на несколько шагов. Гарри стоял позади Снейпа и ни о чем не догадывался. Гермиона тихо застонала. Волшебная палочка вспыхнула, и Снейп закричал. По мере того, как палочка сияла все ярче, крики Снейпа делались все громче, пока наконец и свет, и крик резко не оборвались. Сам профессор в изнеможении облокотился на парапет. Гарри бросился к нему, а Гермиона, тихо всхлипывая, опустилась на колени. Выглядевший полуживым Снейп подполз к краю парапета и посмотрел вниз. — У меня не было выбора. Слишком много боли от осколков. Скажи ему. Спроси у него. — Спросить кого? Кого, Снейп? — прерывисто вздохнув, спросил Гарри. Тот повернулся и посмотрел на Поттера. — Альбуса, — ответил Снейп. По его окровавленному лицу все так же текли слезы, а глаза были пустыми, безжизненными. — Не м-м-могу. Должен у-у-убить других. Снейпа трясло так, словно с ним случился припадок. Оглядев кучу тел, сваленных у входа на башню, он перевел взгляд на парапет, затем, не говоря ни слова, перешагнул через бортик и полетел вниз. Гарри закричал, а чернота ночи поглотила профессора. Гермиона зарыдала еще сильнее. Позади них кто-то, топоча, поднимался по ступеням на башню, но Гарри и Гермиона были слишком потрясены произошедшим, чтобы обратить на это внимание. — Гарри, — Ремус подошел к нему и положил руку на плечо, — что случилось? Гарри дал волю слезам, и Люпин обнял его, утешая. — Дамблдор погиб. — Я знаю. Говорят, его тело нашли у подножья башни. Кто его убил? — Снейп. Он его убил. И этих тоже, — сказал Гарри, указывая на лежавшие на полу тела. — А потом убил себя. Я ничего не понимаю. Гермиону вытолкнуло из воспоминаний, и она снова оказалась у себя в квартире. Прижав руку ко рту, она попыталась остановить рвущиеся наружу рыдания. Он все знал, все понимал, все чувствовал! Потрясенная ужасом ситуации, она свернулась на диване и плакала до тех пор, пока не уснула. Живоглот терся о Гермиону и мурлыкал, желая облегчить страдания своей хозяйки. На следующий день Гермиона проснулась с ускользающим ощущением, что ее только что крепко обнимали сильные руки.