Моника Маккарти.Властный зов страсти.

Эпилог.

Август 1608 года

Флора с мужем бродили по вересковым пустошам, наслаждаясь последними часами покоя перед бурей, не сговариваясь думая о том, что прошел год с тех пор, как они вернулись в Брекакадх. Свадьба Мэри и Аллана должна была состояться уже через несколько дней, и скоро ожидали прибытия гостей на празднество длиной в неделю, в том числе всех братьев и сестер Флоры, за исключением Гектора, все еще остававшегося «гостем» Аргайла.

Жаркое солнце позднего лета усиливало и без того яркие краски цветов повсюду. Флора глубоко вдыхала сладостный, напоенный ароматами воздух, напоминавший о невиданной щедрости природы. Всюду Флора видела следы изобилия, сопутствовавшего им с тех пор, как они вернулись в Брекакадх, это казалось ей настоящим волшебством.

- Думаешь, она рада за нас?

Лахлан вопросительно посмотрел на нее:

- Кто?

- Элизабет Кемпбелл.

Лахлан усмехнулся; сейчас он казался много более уверенным в себе, чем прежде. Клан процветал, а постоянная борьба, которую он вел со дня смерти отца, закончилась. К тому же события прошлого лета еще больше укрепили их с Флорой любовь.

- Не думал, что ты так суеверна...

- А что тут такого? Ты получил назад свой замок с одобрения Тайного совета благодаря моему кузену и вернул ему былое великолепие. Урожаи превосходны, скот тучнеет, и даже бури, потрепавшие другие острова, миновали нас. К тому же...

Тут Флора многозначительно посмотрела на мужа, и губы Лахлана дрогнули.

- Согласен, и это тоже.

Он повернулся к жене, давая ей возможность лучше рассмотреть маленький сверток у него на руках.

Сердце Флоры наполнилось счастьем, как бывало всегда, когда она видела их вместе: своего обожаемого мужа и лежавшего у него на руках их крошечного сына, которого назвали Джоном в честь дяди.

Лахлан придвинулся к Флоре и нежно поцеловал ее в губы, а потом прикоснулся губами к головке, покрытой младенческим пухом и выглядывавшей из другого свертка на ее руках. Девочку они назвали Дженет в память о матери Флоры.

Природа поистине щедро одарила их двойняшками.

Притронувшись к амулету, когда-то бывшему символом проклятия, а теперь ставшему символом их неисчерпаемой любви, Лахлан улыбнулся, и Флора улыбнулась ему в ответ. Сердце ее переполнялось любовью к ее несравненному мужу и бесценным детям, и она с радостью подумала, что теперь по праву может считать себя самой счастливой женщиной на свете.