Агата Гэттис. Переплетая нити прошлого

XXIII. Признаться в содеянном, или ложь на протяжении всей жизни

Листы календаря переворачивались с немыслимой скоростью, недели пролетели как пули, а Конор все так же оставался в неведении.
Мой врач уже установил мне примерную дату родов, но чем ближе становилась наша встреча, тем сильнее я боялась своих будущих дочерей.
Живот к тридцать шестой неделе стал нереально огромным, и мне было не просто тяжело ходить — я практически целыми днями не вылазила из постели. Конор как наседка крутился вокруг меня день и ночь, потакая во всем. Как ни странно, пол ребёнка его нисколько не интересовал, он был просто счастлив наблюдать за мной такой, был на седьмом небе, когда житель моего живота пинался. Он сто процентов времени после работы уделал мне, чем делал мне намного хуже, сам того не понимая.

Про пол малыша у нас был лишь один разговор. Когда он поднял эту тему, я сказала, что так же как и он не в курсе, кто же появится у нас. Я в очередной раз солгала ему, придумав историю о том, что хочу увидеть пол уже при встрече. И он разделил со мной эту идею. Ведь «не важно, кто у нас будет. Важно, чтобы он был здоровым».

Да. Это действительно самое важное.

Малышки скоро появятся на свет, где жду их обоих только я. И если честно, это ожидание уже сносит крышу. Плюс — гормоны играют со мной злую шутку. Из-за беременности я просто превратилась в истеричную бесформенную массу, которая могла заплакать или закричать на ровном месте. Меня это бесило, потому, что я не могла это контролировать.

И все было бы неплохо, я бы справилась со всем этим, если бы в один прекрасный день Конор не вернулся с работы пораньше. Как говорится, ничего не предвещало беды. За окном лил дождь, когда я решила впервые за три-четыре дня встать с постели и привести себя в порядок. Арчи, как и большую часть моей беременности, находился у родителей Конора. Поэтому я могла абсолютно расслабиться и уделять внимание только себе и своему самочувствию. Я приняла ванну, причесалась, и поплелась на кухню, чтобы чем-то набить желудок. Услышав стук входной двери, я закрыла холодильник и направилась в прихожую, где Конор уже снимал с себя промокший плащ. С его волос капала вода, а грязь с ботинок отвратительными разводами растекалась по паркету.

У меня будто что-то переклинило.

— Ты не мог вытереть свои чёртовы ноги об коврик с той стороны двери!— почти во весь голос заорала я, из-за чего Конор вздрогнул.— Какого хрена ты притащил это дерьмо в квартиру?