Научи меня Любви

Двадцать Шесть

Утро Тэхена началось со слабых лучей, что пробирались из под светлых занавесок, и приятной тишины только начавшего просыпаться леса. Губы сами собой растянулись в расслабленной улыбки. Омега потянулся и повернул голову в поисках единственной недостающей детали, что окончательно сделает это утро по настоящему добрым.

Однако вместо желаемого Кима встретили смятые простыни и подушка. Аромат чая остался, но самого альфы не было.

- "С каких это пор он начал так рано вставать?" - сонно и неторопливо пронеслась мысль в голове Тэ.

Тэхен протёр лицо ладонями, окончательно прогнав остатки сна, и встал с кровати. Ступни неприятно закололо от контакта с ледяным паркетом. Омега поёжился и, растирая плечи, двинулся в гостиную.

Из гостиной доносилось странное шуршание и кряхтение. Тэхен склонил голову набок и выглянул из проёма. Малиновые губы приоткрылись, а глаза выражали полную озадаченность и неверие.

- Это же...

Чонгук замечает Тэхена и останавливается. На лицо появляется улыбка.

- Доброе утро, соня. - машет рукой Гук.

Тэхен, кажется, не услышал альфу. Всё внимание было сконцентрировано на другом. Омега сделал несколько неуверенных шагов в сторону Чона и остановился.

- Ёлка... - зачарованно протянул Тэхен, глядя на дерево. - У меня никогда не было ёлки.

- Я это уже понял, не найдя её у тебя в доме. Но какой же Новый год без новогодней ёлки? Вот я и решил смотаться в город и купить. Даже специально встал ради этого в пять утра, - подчеркнул последнее Гук таким тоном, будто страну спас. - Ещё я купил ёлочные игрушки, так что сегодня будем украшать.

Чонгук мотнул головой, откидывая спавшую на глаза чёлку. Затем альфа подошёл к застывшему омеге и поправил спавший на бок халат, нежно коснувшись плеча и погладив маленькую родинку подушечкой пальца. Тэхен не отрываясь следил за действиями Гука, не смея даже моргнуть. Глаза вдруг защипало.

- Эй, ну ты чего расклеился? - спросил Чон, заметив влагу в карамельных глазах.

- Ничего. - буркнул Тэхен, отвернувшись и смахнув не званные слёзы рукавом халата.

Чонгук улыбнулся. Этот омега никогда не измениться, как ни старайся. Несгибаемая сила и самостоятельность проросли в самой душе омеге сорняком, став его неотъемлемой частью, и, сколько не пытайся удалить этот сорняк, - ничего не выйдет. Тут бессильны любые средства. Поэтому Чонгуку ничего другого не остается, кроме как подарить Тэхену как можно больше любви и заботы. Да он и не имеет ничего против такого расклада.