Трудная жизнь. Часть 2.

Глава 2. Добро пожаловать в новый дом.

Утро встретило Геру лёгкой тряской. Мальчик сонно потянулся и перевернулся на другой бок, протирая глаза.
- просыпайся, солнышко.. ехать пора. Все собираются  и нам надо поспешить, чтобы никого не задерживать, - Союз сел на край кровати и провел рукой по волосам мальчика.
- угум.., - Гера прикрыл глаза и довольно потянулся, а затем сел, сладко зевая.
- умывайся и в машину, - мужчина уже хотел встать, но его мальчик остановил его, крепко обняв.
- я сейчас усну.. не хочу вставать..
- мне тебя нести, что-ли? - ответом послужил ленивый кивок и мальчик поспешил перебраться на колени старшего. Тому ничего не оставалось как улыбнуться и направится к машине, не забыв взять вещи.
Во всю светило солнце, порой даже ослепляя своими лучами, на сероватой от пыли траве поблескивали капли росы, шумела листва высоких деревьев, где-то перекликались птицы. Сегодня вид за окном был куда интереснее и разнообразнее, поэтому парнишка тут же пересел к окну, с любопытством и восторгом наблюдая за участком живой, нетронутой ударами войны природой.
Время перевалило за полдень. В машине стало душно, а окна открыть не было возможности из-за пыли и мелких камней, изредка вылетающих из-под колес грузовика впереди.
- пап.. я пить хочу.. жарко.., - Герман стёр со лба пот и устало улёгся на колени Союза. Зной утомил его и хотелось лишь одного - спать.
- знаю, солнышко, но надо потерпеть. Скоро мы приедем и ты посидишь в теньке. Скоро уже.., - мужчина убрал налипшие на лоб мальчишки пряди волос и достал из рюкзака небольшую флягу с водой, наполненную ещё с утра, - попей немного.. должно полегчать.
Гера немного приподнялся и сделал пару глотков. Почти ледяная вода обожгла горло, но подарила приятную прохладу. Парнишка прижал флягу к себе, охлаждаясь о её металлический корпус и прикрыл глаза от назойливых лучей, попадающих в окно.
- до города ещё примерно два часа, - подал голос Дима, на секунду взглянув на пассажиров через зеркало.
- вот и славно. Два часа это не так уж и много, верно, солнышко?
- угу.. но всё равно хочу спа~ать.., - он зевнул, отстегнул мешающийся ремень и удобнее улёгся на коленях старшего, для мягкости подложив под голову руку, вскоре задремав.
- не жалеете? У вас свои дети, куча обязанностей и дел после войны.. ещё и он. Может, стоило оставить его на родине в приемной семье?
- может и стоило, да не смог.. привязался к нему сильно. Я ведь даже и не понял, как все произошло. Искал, куда вечно убегал этот Фриц, а нашел его сына на берегу и едва из воды вытащил. Такой худой и болезненный был.. столько уже испытать успел за свою короткую жизнь. Думал, очнётся, ответит на вопросы и отправим подальше от города, пока всё не прекратится, а потом не смог. Он пугливый такой был, везде за мной ходил.., - красноармеец замолчал, любовно погладив мальчика по голове, и, немного выдержав тишину, продолжил, - прибился ко мне, как котёнок и ни в какую: куда я, туда и он, если только я сам не просил его подождать. Вот и сдружились, а там и не смог уже отпустить. Да и он не хотел расставаться. Я не думаю, что с ним много трудностей будет. Он тихий и спокойный. Конечно, может пошуметь, как все дети в его возрасте, но послушный и больше мне не надо, - коммунист откинулся на спинку сиденья, запрокинув голову назад, так как подголовник, увы, отсутствовал, - а восстановление.. а что с ним? Уже один раз возродили, после переворота. Сейчас повторим.
Больше разговоры не прерывали установившуюся тишину до самого города. Водитель внимательно следил за дорогой, объезжая ямы и кочки, чтобы ненароком не разбудить мальчика, а коммунист задумчиво следил за хороводом неровных, порой кривых, но живых, зелёных деревьев.
На ЖД вокзале, неподалеку от которого остановилась машина, было шумно, пыльно и многолюдно. Вагоны были забиты солдатами, стоял гул прощаний, составы отходили один за другим, возвращая каждого на свою малую родину, к семье.
Грузовики остановились рядом. Водители могли отдохнуть и размяться, пока происходила заправка. Потом следовало ехать обратно по пыльной дороге под палящим солнцем за остальными ротами и отрядами, подбирать пеших.
Гера смотрел на всё сверху, сидя на плечах старшего и обнимая его за шею, боязливо поглядывая с высоты на землю. Где-то плакали женщины, встречая сыновей и мужей. Гера видел, как ещё маленькие дети, помладше него самого, чумазые от пыли, в лёгких, порванных рубашонках бежали к высокому статному мужчине. Тот присел на колени, крепко прижимая к себе малышей левой рукой, пока рукав правой был связан в узел и бесцельно болтался в воздухе. К ним медленно подошла девушка лет семнадцати. Она робко улыбалась и что-то говорила. Мужчина поднялся и по-отечески поцеловал её в лоб, прижимая к своей груди, пока та ребром ладони стирала со своих щек горячие слёзы.
Глубоко в душу запала маленькому Герману эта сцена. Ему так хотелось, чтобы на их месте оказался он и его настоящий папа, который, как говорил Союз, куда-то пропал. Гера не злился на отца, просто хотел его увидеть, прижаться к родному теплу, поковырять ногтем его значки на форме или примерить черную, лакированую фуражку. Увидеть или потрогать хоть что-то, что могло напомнить ему об отце.
- ты там как, Гер? Всё хорошо? - поинтересовался Совет, ощущая лёгкую дрожь, исходящую от мальчика.
- j-ja.. alles sind gut.., - не отойдя от воспоминаний, на автомате ответил Гера на своем языке и поспешно вытер выступившие на глазах слезы.
- что? Можешь чуть громче? Тут шумно и я не расслышал тебя.
Мальчик дождался, пока стихнет гудок поезда и повторил свой ответ, но уже на русском.
Примерно через час ожидания прибыл поезд, направляющийся в их сторону. В небольшом, чуть облезлом от старости, но уютном купе кроме них двоих больше никого не было до конца поездки. Гера вновь сидел у окна, но вскоре, укачиваемый мерными толчками вагона, да ритмичными постукиваниями колес, уснул, уперевшись лбом в стеклянную, прохладную поверхность. Союз расстелил соседнюю нижнюю койку и аккуратно переложил мальчика туда, а после и сам решил прикорнуть, чтобы скоротать время до прибытия в Москву.
***
На перронах было не протолкнуться. Крики радости, смех и надрывный плач: всё слилось в один сплошной шум. Мелькали лица и тут же исчезали в ярком хороводе пятен. Едва солдаты спускались с подножки паровоза, как узнавшие их родственники крепко сжимали в объятиях, не веря, что спустя столько времени разлуки и страха за жизнь близкого человека, они снова могут увидеть и услышать друг друга.
Гера недовольно жмурился и закрывал уши от оглушающего рёва состава и шумной толпы, пока Союз нёс его на руках, чтобы их не разлучили в этой беспокойной куче. Мальчик крепко прижимался к груди старшего, слыша под расстегнутой от жары шинелью беспокойное сердцебиение. Красноармеец волновался не меньше окружающих, пусть и старался не показывать это на своем загоревшем, обветренном лице. Лишь шрам через правый глаз бледно синел на загрубевшей коже.
Едва пробравшись через волнующуюся толпу, Совет спиной прислонился к наружной стене вокзала и поставил мальчишку на ноги. Пересечь душное, заполненное людьми, как сельдью в бочке, помещение было не лёгким заданием для широкого в плечах мужчины, когда приходилось идти так, чтобы никого не снести и не задавить. Хотя остальные, кажется, не так заботились об этом.
- папа! - после окрика проходит пара секунд и в Совета на всей скорости влетает подросток. Мужчина по инерции подхватывает паренька, роняя из рук упаковку сигарет и зажигалку, и начинает всматриваться в его лицо, пытаясь узнать родные черты, - не узнаешь? - тот, кажется, искрится счастьем и довольно улыбается.
- Укроп, ты уже на пятого человека кидаешься.. хватит бегать, отец ещё не приехал. Что же ты такой неугомонный? - к ним подходит парень примерно семнадцати лет, держа на руках девочку в лёгком платьице и криво заплетенными косичками.
- а мне кажется, в этот раз он угадал, - из-за спины старшего из детей выглядывает мальчик и умными, янтарными глазами вглядывается в мужчину.
- он угадал, а я вот не признал.., - виноватым голосом отвечает красноармеец и, потрепав сына по голове, опустил его, - не узнать своих детей.. какой же из меня отец..
- пап? - старший удивлённо изгибает бровь и робко улыбается, удобнее перехватив сестру на руках.
- а как же? Росс, Украина, Каз и моя малышка Бела.. такой малюткой была, когда виделись в последний раз.. помнишь хоть?
- мы рассказывали ей о тебе, - в один голос произнесли Укроп и Каз.
- а папа всех немцев прогнал? - тихо и робко спрашивает малышка, удивлённо осматривая Совета, а затем тянет к нему ручки и крепко обнимает, когда Росс передаёт её отцу.
- пап.. а это кто? - старший кивнул на Геру, что прятался за штаниной Союза.
- это Герман. Ваш новый брат. Принимайте в свой круг, любите как друг друга и помогайте ему первое время, пока не освоится.
- ну, я зато теперь не самая младшая, - гордо произносит Беларусь, когда встаёт рядом и понимает, что она выше по росту.
- как вы тут без меня? Сильно трудно было? - спросил мужчина, ведя своё семейство по направлению к дому.
- не-а. Это сейчас Бела скромная, а дома как ты командовала, Каз ей по хозяйству помогал. Росс и я в тылу работали. Трудно было, уставали сильно.. но живы, как видишь.
- но теперь всё будет хорошо? Папа больше не уйдет? - поинтересовалась малышка, задрав голову, чтобы посмотреть на отца. Её карие глаза светились восторгом и удивлением. Она немного пугливо и робко, но крепко ухватилась за его ладонь и старалась идти в том же ритме.
- конечно, Бела. Папа больше не оставит вас, - он на секунду остановился и подхватил самых младших, Геру и Белу, на руки, так как идти им предстояло долго, а мужчине не терпелось увидеть знакомые места.
Волнение и радость в городе не стихали до самого вечера. Бела, не смотря на свой возраст, действительно показала себя строгой и требовательной в плане ведения хозяйства и дел по дому. Пусть последние годы было трудно достать предметы первой необходимости, в квартире было чисто и уютно, а на кухне девочка уже разогревала борщ для всех.
- пап, тут такое дело.. тебе какое-то время придется поспать в гостиной.., - неуверенно начал Росс, водя ложкой по тарелке.
- а что не так с моей комнатой?
- ну, не всегда ведь получалось успеть найти что-то в магазинах, прежде чем всё разберут.. вот мы и устроили в твоей комнате небольшой огород..
- и не только в комнате.. твой кабинет тоже не избежал этой участи, - добавил Укроп.
- вот как.., - Союз был, мягко говоря, удивлен, - ну ничего. Пусть тогда огород остаётся там пока всё не уладится.
- а Гера тогда пусть с нами в комнате спит, - предложил Каз, - мы ведь сможем немного потесниться, да?
- я сбегаю к соседке и попрошу у неё матрас. Она его выкинуть хотела, так как ей не нужен был, да всё не решалась. Укроп, со мной, - Росс вскочил из-за стола и, пока никто не успел его остановить, вышел в коридор, увлекая брата за собой . Хлопнула входная дверь.
За оставшееся время до отправления спать, был решен вопрос со спальными местами, Союз успел съездить ещё на одну встречу и запланировать поездку в Германию в Нюрнберг на встречу с США. Опять-таки он вспомнил, что у Геры есть старший брат, и задумался, правильно ли он поступает. Быть может, стоило бы рассказать об этом Гере? Или лучше сначала самим выяснить, почему Третий скрывал существование старшего сына от младшего.
Наконец отправив детей чистить зубы и ложиться спать, мужчина вышел на балкон, где увидел давно позабытые родные сердцу места. Всё так изменилось за время войны, поблекло и постарело. Что-то разрушено и не подлежит восстановлению, что-то ещё можно спасти, но ничего не возвратится по щелчку пальцев. Предстоит найти решение многим, ещё не появившимся проблемам.
Пожелав каждому лично и всем сразу спокойной ночи, крепко обняв и поцеловав в лоб всех детей, Союз потушил свет и вышел из комнаты. День был долгим, утомительным, но сна не было, поэтому коммунист просто лежал на диване, смотря в потолок или изучая ковер на стене. В детстве это очень помогло ему уснуть. Рассматриваешь узоры, придумывая им необычную историю появления и засыпаешь.
Часы на противоположной стене тихо отстукали полночь, свет луны проникал через прорехи в облаках и мягко освещал гостиную и всё в ней. Скрипнула дверь и из-за неё выплыла тень, сопровождаемая шлепаньем голых ног по полу.
- Гера? - Совет подвинулся, позволяя мальчику сесть рядом, - ты чего не спишь, солнышко? - но в ответ тот лишь опустил голову ещё ниже, пряча лицо, - уснуть не можешь?
- да.. мне страшно и непривычно.., - он слегка вздрогнул, когда его обняли, и крепко прижался к груди старшего, - можно я с тобой посплю?
- конечно можно, Гер.. а как привыкнешь к дому и семье, попробуешь поспать один. Ну, давай ложиться, а то не выспимся, а завтра ведь много дел, верно? - мужчина укрыл мальчика одеялом, погладил по волосам и поцеловал в лоб.
- спокойной ночи, пап.., - зевая, улыбнулся Гера и закрыл глаза, засыпая без волнения и страха.