Трудная жизнь. Часть 2.

Глава 7. Переезд и новая жизнь.

- может, повременишь? На пару дней или неделю, - Союз перевел взгляд с окна на ходящего по опустевшей комнате парня.
- я и так неделю думал, переехать или остаться. К тому же ФРГ уже готовится к моему приезду, - не отвлекаясь от списка, ответил Гера и продолжил утрамбовывать вещи в рюкзак. Рядом лежала закрытая коробка, в которой и лежал подарок от ФРГ. Парень так и не решился открывать её и решил, что сделает это в купе поезда.
- ну, хоть на день? Не вечером поедешь, а завтра утром.
- ты Росса так не упрашивал остаться, как меня. К тому же я буду вас навещать. Не часто, конечно.. и не на несколько недель, но всё же.
- вот почему вам всем так хочется разъехаться? С кем я останусь?
- а ты хочешь, чтобы мы у тебя на шее сидели? Мы взрослеем и у каждого из нас впереди своя жизнь. А с тобой ещё осталась Бела и Каз.
- они рядом работают и поэтому у них нет смысла съезжать.
- пап, я не хочу сейчас продолжать с тобой спорить на эту тему, потому что мы всё равно останемся каждый при своем мнении. А если тебе одиноко, то заведи какого-нибудь домашнего питомца. Уж он точно не сбежит, как мы, пап, - Гера закинул рюкзак на плечи, проверил в сумке документы и билет, сверился со временем, -  мне пора.
- я провожу, - мужчина направился за Герой и вскоре они уже шли к машине во дворе дома.
Путь до станции прошел в тишине, изредка прерываемой разговорами о прошлом, о воспоминаниях и забавных моментах.
- приезжай почаще, Гер.
- мы ведь будем видеться на совещаниях, пап. В перерывах можем и поболтать.
- больно много успеешь рассказать за десять минут, - проворчал коммунист, а затем крепко прижал сына к себе, - удачи тебе. Сообщи, как приедешь, ладно?
- обязательно, - он крепко прижался к человеку, в своё время заменившему ему отца. Человеку, ставшему ему ближе всех. Но пришло время и пора отделиться. Начать жить своей жизнью. Герман будет помнить всех, кто был с ним всё это время, будет помнить своих братьев и единственную сестру. Запомнит отца и каждый день их общих воспоминаний: от первой встречи до последнего дня.
Станция скрылась вдали и Гера достал из сумки коробку, нерешительно осмотрел её и раскрыл. Внутри лежала потёртая от носки фуражка. Прежде блестящий козырек помутнел с течением времени и лишь давно забытый орёл с привычно раскрытыми крыльями сверкал на солнце.
Парень крепко прижал фуражку к себе и зажмурился, вспоминая своё детство. Дни, когда отец был самым лучшим и самым идеальным, прежде чем обратился в монстра в его ребяческом воображении. Первый крик, ставший после привычной вещью, избиения и голодовки, побег, встреча в лесу, когда они чудом избежали смерти. И последний момент, когда они были рядом, выстрел около грузовиков в Берлине. Просто выстрел или хлопок лопнувшей шины, он уже не помнил.
- отец.., - Гера вытер набежавшие слёзы и глубоко вдохнул. В детстве, пока была возможность, он всегда одевал эту фуражку и носился в ней по дому, мечтая стать таким же как отец. Теперь же что-то останавливало его и даже отпугивало. Это уже не та фуражка, что раньше.
Внутри был замаскирован небольшой кармашек, где Герман обнаружил сложенную вчетверо чёрно-белую фотографию. На ней он сразу узнал себя и отца, во втором ребенке увидел ФРГ. Они действительно были похожи, но Гера был совсем маленьким, чтобы запомнить этот момент. На обратной стороне знакомый почерк и дата: "Мои единственные сыновья. 13.05.1939". Гере был лишь один год, а вот его брату уже три, когда они сфотографировались.
Парень убрал фуражку обратно в коробку, а вот фотографию оставил на столике и долгое время изучал её. Они были счастливы и всё было бы совсем иначе, если бы Рейх решил сразу начать лечение, а не пускать все на самотёк. Но уже ничего не изменить.
Темнело. Гера, до их пор находящийся в купе один, начал готовиться ко сну и вскоре мирно дремал под стук колес.
***
На станции его уже дожидался ФРГ. Взяв сумку, он повел младшего к остановке.
- честно, думал, что ты в последний момент откажешься, - признался старший, садясь в такси.
- Союз уговаривал, чтобы я остался. Но я ведь обещал, что перееду к тебе. Так непривычно, что я теперь с тобой жить буду.. так же себя чувствовал, когда Союз меня к себе домой привез и познакомил с остальными, - тихо ответил Гера, осматривая улицы сквозь окно автомобиля.
- для меня это тоже в новинку. Но так ведь действительно будет легче. К тому же, ты в любой момент можешь вернуться, если тебя что-то не устроит. Я тебя удерживать не буду.
По приезду ФРГ провел экскурсию по дому, помог с распаковкой вещей, а затем ушел по делам, предоставив ГДР время освоиться и привыкнуть.
Гера, как только остался один, позвонил Совету и сказал, что уже приехал. Это предупреждение растянулось на пару часов и уже вечером, после хлопка входной двери, парень попрощался и сбросил звонок.
- не спишь? Или я разбудил? - поинтересовался ФРГ, стоило младшему показаться на лестнице.
- не спал. С папой общался.
- с кем? А точно, прости.. я думал, ты с нашим отцом разговаривал.. кстати, видел, что в коробке или забыл уже?
- видел. И фотографию нашел. Я так понимаю, ты знал меня с детства, да?
- да, но скорее как друга. Я приезжал с теми, кто меня воспитывал до середины войны, к отцу и думал, что он просто хороший друг моих родителей. Ну, и с тобой нянчился, пока они разговаривали. То фото Рейх никому не показывал, - ФРГ подошёл ближе и сел в кресло напротив дивана, - я узнал о снимке за пару недель до того, как отец убежал к тебе, а там его и поймали. Потом он пристрелился за грузовиками. Я видел, как он выхватил пистолет у одного из зазевавшихся охранников. Честно, не самое лучшее зрелище.
- но если тебя воспитывали в другой семье, то как ты оказался там?
- когда Рейх стал проигрывать, да и до этого тоже, ходили слухи, что его сын, думали-то, что у него один ребенок, так же пошел по стопам родителя. Отец стал думать, что тебе придется отвечать за все его действия в случае проигрыша и потому он отвёз тебя куда подальше, а вернулся уже со мной. Разницу не заметили, а мне пришлось работать мальчиком на побегушках, выполняя тот или иной приказ. Ну, документы там отнести или позвать кого-то.
- значит, если бы меня не нашли, то вся ответственность была бы на тебе, а я просто продолжил жить, не зная ничего. Просто сирота, потерявший родителей в войне..
- ты младший, был любимчиком. От меня сразу избавился, а потом уже думать хоть немного стал.
- прости, ФРГ.. мне жаль, что так вышло..
- Гер, тебе не за что извиняться. Сколько уже лет прошло? - старший поспешно пересел к ГДР на диван и обнял его в попытке успокоить, так как понимал, что тот вряд ли воспримет слова, - я не обижаюсь на тебя. Да и не твоя это вина. Меня воспитывали другие люди и я благодарен им. А наш отец.. ну, я запомнил его таким, какой он был.
- а почему.. почему ты сразу не рассказал, что знаешь обо мне? Почему молчал всё это время? - едва слышно прошептал Гера, прикрыв глаза в объятиях брата. Фрагменты пазла вставали на свои места, обнаруживая правду, и отнюдь, не самую приятную.
- мне было девять. Я боялся, что могут обвинить мою приёмную семью, если узнают, что я не единственный сын Рейха. Но смысла скрывать не было. Я видел тебя из окна здания, видел, как разговаривали Союз и США. Мне всё рассказали спустя пару дней, а там я зачем-то решил, что какое-то время тебе будет лучше пожить в неведении. Ты не видел тех ужасов, что приходилось наблюдать мне, и я не был уверен, что ты примешь правду. Я знал, что ты продолжаешь верить в доброго отца, что однажды он вернётся, и я боялся своим появлением разрушить твой мир, где ты был счастлив.
- и поступил, как должен был поступить старший брат. Может, это было не лучшим решением, но ты позволил мне подольше побыть беспечным ребенком. Кто знает, как бы всё сложилось, если бы ты тогда вышел ко мне и всё рассказал и показал..
- наверное мы бы не сидели в одиннадцать ночи на диване и ты не слушал бы мой рассказ.
- что верно, то верно, - прыснул со смеху Гера и внимательно посмотрел на брата, - у меня есть предложение, от которого ты вряд ли откажешься.
- да? И что же? - с подозрением в голосе спросил ФРГ. Его волновала серьезность, с которой ГДР это сказал.
- пойти на кухню и выпить чаю с бутербродами.
- с радостью, - с облегчением выдохнул старший, - пошли.
Градус веселья и радости постепенно повышался с каждой выпитой кружкой чая. Братья увлеченно разговаривали до утра, шутили и смеялись, перепрыгивали с одной темы на другую. У них было много всего, о чем они хотели поговорить. И вряд ли их ночные посиделки будут редким занятием.