"Непонятливый Вы мой, я люблю Вас" | Пинсяш | Смешарики

Часть I | Ночной Гость

•   •   •

  Обычный осенний, однако довольно дождливый и сырой день.

  Леонид как всегда сидел дома и читал свои любимые книги. Догадаться, какую литературу предпочитал ученый, совсем не трудно. Если вам в голову пришли учебники по физике или математике, то вы практически угадали. «Общая и экспериментальная физика» Барсегова и «Методы исследования в экспериментальной физике» Биричева.

  Не то, чтобы Лосев подзабыл какие-то важные формулы или теоремы. Просто было приятно вспомнить те молодые годы, когда физик впервые открыл эти страницы. Ему казалось, что он никогда не сможет выучить и параграф одной темы.

  Но прошли годы. Теперь Леонид знает куда больше, чем вложено в эти две книжонки.

  И все равно, какое же это приятное чувство — понимание.

  Ученый так увлекся чтением, что зеленый чай и бутерброды на тарелке успели остыть. Неизвестно, сколько времени Леонид провел за письменным столом. Он совсем потерялся во времени и отвлекался от книжек, только чтобы записать внезапно пришедшие мысли в темно-красный блокнот. Именно в нем ученый хранил свои гениальные идеи и различные записи. Правда, большая часть из них была написана в спешке, поэтому корявые буквы были едва различимы даже самим автором. Усложняло все и то, что на одной строке могли располагаться и новая формула для расчета площади круга, и "встретились однажды русский, немец и американец..."

  Абсолютно хаотичный порядок.

  Комнату освещал тусклый бледно-желтый свет настольной лампы. Окно, которое было рядом с письменным столом, было закрыто — дождь лил, как из ведра. Сильный ветер проходил сквозь щели, то свистя, то дико завывая. Само стекло было холодным и прозрачным, словно сделанное из льда.

  Вдруг, в столь поздний час, послышался стук в дверь.

  Ученый вздрогнул от неожиданности. Кто же это может быть? Но, немного подумав, все же проигнорировал этот звук. Послышалось, мол, с кем не бывает.

  Однако отчетливый стук в дверь повторился громче, а потом к нему добавился и мужской голос с немецким акцентом. Такое послышаться не могло и во сне.

  Ученый был готов узнать этот голос, из тысячи других. Эта прокуренная речь, которая для Леонида была столь приятна на слух и грела душу... О! Лосев уже давно пытался подавить в себе это непонятное чувство, заставляющее смущаться от каждого его взгляда. И если рдеющий румянец на веснувчатом лице ученого был не так заметен, сердце выдавало свое сумашедствие. Ускоренное биение и, будто бы, повышенная температура.