Рождественская месса.

Глава шестая (1 часть)

      4:45 pm. 17 декабря, четверг. Италия, область Ломбардия. Провинция Варес, город и коммуна Бусто-Арсицио. Улица виноградная, дом 4.
   Пока Софи не было в квартире Сергей много думал о их последнем разговоре и решал, что с этим делать. Вести себя как раньше или делать вид, что всё хорошо, что ничего и не было, уже не выйдет. Слишком далеко они зашли. Дошли до некой точки невозврата. А значит нужно что-то решать.
   По хорошему, ему нужно поговорить с Софи начистоту. Рассказать о своих переживаниях и том, почему он себя так ведёт. Хотя причины своих действий он и сам не до конца понимает. Но это слишком рискованно, да и вообще, вот так сразу выпалить всю правду. Это довольно сложно и, возможно, даже не нужно. Может лучше позволить высказаться ей? Пусть расскажет что чувствует; какое переживание её гложет; что не устраивает в их отношениях; что хочет исправить; какие она видит решения для их ситуации и так далее.
   Но выговориться кому-то хотелось и Сергею. И если у Софии для этого есть соседка и тот дедок с пляжа, то у него никого не было. Да и не доверял он никому. Но у него была записная книжка. Обычно он в ней записывал что, как и когда нужно сделать, отмечал галочкой выполненное, что-то типо графиков и планов было в этом блокноте. Гораздо реже, если находило вдохновение, он записывал туда меленькие стихи. По обычаю он вырывал их из блокнота и разорвав лист на маленькие кусочки, сжигал, а пепел смывал в раковине. 
   Так он сделал и в этот раз. Написал короткий стих о том, что на душе и по итогу сжёг. Закурил сигарету, заварил себе, наконец, чай, который так и не дождался от Софи. Он сидел на кухни за столом, пил горячий чай и что-то записывал в своей записной книжке, когда девушка вернулась домой.
   —Сергей, я вижу только два варианта сложившейся ситуации. Решать тебе. —медленно, вдумчиво, немного даже пафосно произнесла Софи.
   —Выкладывай. —без эмоционально ответил ей парень.
   —Первый, мы звоним Мессии, объясняем, что не можем работать вместе по личным причинам и ему придётся из-за этого менять планы. Одного из нас оставят здесь, скорее всего тебя, и, возможно, пришлют другого члена команды, для помощи. А второго, скорее всего меня, отправят на восток.
   Повисла тишина. Сергей сидел за столом лицом к окну и спиной к двери, а за его спиной стояла Софи, засунув обе руки в карманы пальто. Они оба не видели эмоции на лице друг друга, возможно, оно и к лучшему.
   —А второй какой? —спросил парень, всё так же холодно и безразлично, после чего сделал последний глоток из кружки.
   —Второй, мы садимся за стол напротив друг друга и всё рассказываем. Чтобы больше не было недосказанностей.
   —Изливаем душу?
   —Если угодно.
   —Изливаем душу... —задумчиво повторил он и обхватил голову руками, клоня к столу.
   Быстро встал и подошёл к Софи, чем немного напугал её.
   —А что выбрала ты?
   Девушка молчала. Она и сама не знала, какой вариант будет лучше и какой выбрать. Ей было страшно, потому что она не знала, что Сергей решит сделать в следующую секунду. В груди всё сжалось, а к горлу подступил ком.
   —Сам решай. —ответила Софи.
   Они оба стояли лицом к лицу, глядя друг другу в глаза. Оба старались не моргать и спускать взгляда, потому что вовсе не доверяли друг другу. Оба знали на что способны, но не знали чего ждать.
   —Покажи мне свои руки.
   Софи удивилась, но виду не подала и достав руки из карманов, подняла их пальцами к потолку, согнув в локтях.
   —Думал нож или пистолет? —спросила она и ехидно улыбнулась.
   —Может и так. А может, чего хуже, прослушка.
   —Будешь досматривать?
   —Из практических соображений.
   —А потом?
   —Это флирт?
   Повисла тишина. Они всё это время не сводили глаз друг с друга, вновь заговорили, но также глядя в глаза и боясь чего пропустить и оказаться в дураках. Ведь маленькое упущение могло стоить им жизни.
   —Потом мы сядем за стол и я, может быть, что-то тебе о себе расскажу. О своём прошлом, к примеру. Идёт? —всё же ответил парень на вопрос любовницы.
   —Идёт. Но откуда мне знать, нет ли прослушки на тебе?
   —Тотальное недоверие.
   —И именно оно может спасти. Ты всегда так учил.
   —Я рад, что ты слушала мои слова.
   Они одновременно, как по команде, сигналу некому или щелчку разделись до белья. Софи села спиной к окну, а Сергей налил чай в две чайные чашки и поставил одну напротив подруги, а вторую себе.
   —Можешь начинать. —прокомментировала девушка, беря чашку чая и не глядя на сожителя.
   —Вот так сразу? А как же прелюдия. —пошутил он ей в ответ.
   —Обычно ты пропускаешь этот момент.
   —Ладно. Я должен рассказать своё прошлое? Что именно ты хочешь услышать, узнать от меня?
   —Ты всегда был таким? —Софи сделала глоток ещё горячего зелёного чая и поставила колени на стул, поджав к груди, завила прядь чёрных, как смоль волос за ухо. —Ты когда-нибудь был, не знаю, более человечным? Был любимый домашний питомец, по смерти которого ты несколько дней лил слёзы? Или ты мучил и топил бездомных котят?
   Парень рассмеялся с последних слов.
   —Ты серьёзно? Тогда слушай, у меня никогда не было домашнего питомца. Совсем никакого. Я был маленьким, лет 5 мне было, нашёл на улице маленького щенка. Я с другими детьми играл до дворе, мяч пинали, этот мячик улетел в кусты. Я пошёл за ним и увидел там сидящего щенка. Он был светленьким, пушистым и очень дружелюбно вилял хвостом, глядя на меня. Ну я кинул мяч обратно своим друзьям, а сам взял этого малыша и понёс его домой. Родители были на работе. Я накормил щенка, дал ему банальную кличку «Пятнышко», просто он весь был молочно-бежевый, а на животике было и на мордочке было шоколадное пятнышко.
   —Подожди. —перебила его трогательный рассказ Софи. —Ты сказал, у тебя никогда не было питомца, а как же этот щенок?
—Научись дослушивать людей, а потом комментировать. —резко бросил парень и продолжил свою повествование. —Родители сильно ругались, когда я им, только что зашедшим, показал Пятнышко. Он прожил у нас с неделю, пока родители искали куда бы его пристроить. Это была лучшая неделя. А потом его отдали. Забрали, когда я спал. Помню просыпаюсь, а его нет со мной на кровати. Искал везде, но так и не нашёл. Я долго его искал, плакал, а родители сказали, что и не было никакого щенка. Якобы мне всё приснилось.
—Ты не допускал мысль, что так оно и было? Ты же был маленьким, у детей хорошая фантазия.
—У меня остался мячик, которым он играл. Там были видны следы укусов от собачьих зубов.
—То есть они убеждали ребёнка в его не адекватности? Ты же сейчас понимаешь, что хорошие родители, так не делают?
—А что от этого? Кому хуже? —искренне удивился Сергей.
—Это приём абьюзеров, так они устанавливают контроль над своей жертвой. Специально и умышленно или нет.
—Серьёзно?
—Да. Это называется газлайтинг. Газлайтингом называют форму насилия, когда один человек манипулирует другим, пытается его запутать, искажает информацию так, что человек начинает сомневаться в адекватности собственного восприятия и своих воспоминаниях. Чаще этому подвержены женщины, реже дети.
—Откуда ты всё это знаешь?
—Фильм смотрела по пьесе «Газовый свет». Довольно интересный. К слову, иногда и ты сам использовал этот приём по отношению ко мне.
—Когда?
—Ну, знаешь, когда ты обижал меня, задевал мои чувства, а потом говорил: «Ты не адекватно реагируешь», или «Это была просто шутка» или «Расслабься!»
—Воу, я и подумать не мог, что это так важно и опасно для других.
—Я много ещё могу рассказать об этом.
—Об газлайтинге?
—О разных формах насилия и абьюза, ну и психологии в целом.
—Может позже.
Сеньора Кьяра в прошлом психолог-психотерапевт и она не мало рассказала Софи об опасности отношений, в которых та сейчас состоит. Не мало книжек даёт об этом читать. Но девушка никогда их не забирает в квартиру, только приходит читает к соседке или берёт, когда идёт на пляж. Софи боялась, что Сергей может их найти и его реакция будет неадекватной.
   Сергей встал из-за стола и ушёл в другую комнату. Софи крикнула ему с кухни: «На этом наш разговор исчерпал себя?». Но он ничего не ответил и девушка уже начала делать выводы о его поведении и том, что он никогда не изменится и было глупо думать иначе. Но парень вернулся с сигаретой в зубах, зажигалкой и пачкой сигарет в одной руке и своей футболке в другой. Футболку он кинул своей сожительнице, чтобы та оделась. Тем временем сам закурил и протянул открытую пачку Софи.
   —Будешь? —с сигаретой в зубах спросил любовник.
   Девушка молча взяла одну и он, также молча, поделился с ней огоньком, после чего сел на своё место.
   —Значит твои родители были против домашних животных и вот так безжалостно отдали твоего четвероногого друга, а потом и вовсе отрицали когда-либо существование?
   Сергей молча кивнул в ответ.
   —Ну а друзья, девушка у тебя были?
   —Вроде того. —выпуская дым, ответил он и закинул голову назад, развалившись на стуле.
   —Это как понимать?
   —Я учился в театральном институте, с одним одногруппником сильно сдружился, его звали Алексей. А касательно отношений, когда мне было лет 16-17, к нам в подъезд заехала одна семья. Жили в квартире этажом ниже. Я познакомился с жившей там девушкой, она на год младше меня, ходили вечерами гулять по городу, узнали друг друга получше, начали встречаться. Она, первая моя настоящая любовь.
   —А как вы расстались? Чем она занималась? Расскажи мне о ней.
   —Она балерина. Я не пропускал не одного её выступления. Частенько сбегал с учёбы, чтобы побывать на её репетициях, из-за этого моя учёбы начала сильно страдать. Она великолепна. Лучшая из лучших. Но карьера, работа, успех, признание публики всегда были для неё на первом месте. Когда меня из-за плохой успеваемости отчислили, то сразу призвали в армию. Мне как раз тогда было 18 с половиной.
   Он немного помолчал, взял в руку пустую чашку и покрутил, обволакивая, оставшемся глотком чая, стенки этого сосуда.
—Может ещё чая? Или кофе? —спросил Сергей и поднял взгляд на подругу.
Софи встала из-за стола, подошла к окну и затушив сигарету об оконную раму, стоит отметить, что она никогда так не делала, но так всегда делал Сергей и девушка неосознанно начала за ним повторять, кинула бычок или остатки от прогоревшей сигареты в пепельницу и взяв её в руки, переставила на стол перед любовником.
—Спасибо. —он затушил сигарету на этот раз об боковую часть тёмно-коричневого деревянного стола и кинул остатки в пепельницу. —Сделаешь чай, раз встала?
Конечно, не было того приказного тона, какой бывает всегда, но всё же, Софи понимала, что это риторический вопрос и она должна заварить чай. И всё таки, он пытается работать над собой, все мы знаем как трудно избавляться от вредных привычек или менять устои в жизни, когда прожил так всю жизнь.
Думаю, стоит уточнить, я не в коем случае не оправдываю его самого и его поведение, но на то есть причины и мы можем его понять, может даже кто-то проникнется к нему состраданием. Лично я считаю, что он может быть другим и, возможно, в глубине своей никчёмной души, он до сих пор тот влюблённый семнадцати летний паренёк. Но обо всём по порядку. А касательно поведения Сергея, дадим ему время, а там будет видно.
—Так чем всё закончилось? —прервала Софи тишину, которая обволакивала это комнату так же, как сигаретный дым.
—Меня призвали в армию, писем она мне ни одного не написала. Я думал, что она встретила и полюбила другого. Знаешь, лучше так оно и было бы. Пусть лучше оказалось бы, что она меня разлюбила, но всё гораздо хуже. Она меня никогда и не любила. Не знаю, способна ли она вообще на это светлоте чувство. И после этого, ты меня ещё называешь монстром.
Софи разлила свеже заваренный чай с мелиссой по чашкам, поставила заварочный чайник, кое-где уже треснувший, в кухонный шкафчик, висевший над столешницей и села обратно за стол.
—А что произошло то? —спросила сожительница, делая глоток горячего чая, чем обожгла себе язык и издала характерный визг.
Сергей рассмеялся и стал отвечать на заданный ему вопрос.
   —Когда я приехал, она не пришла меня встречать. Я решил, что у неё важная репетиция или даже выступление. Но нет, оказалось, я потом узнал от её родителей, её позвали в тур по странам Европы и она не раздумывая уехала. Я спросил, не оставила ли она мне чего, может письма. Нет. Ничего. Она обо мне забыла. Будто я никогда и не существовал. Впрочем, может для неё так оно и было. Если честно, я часто о ней вспоминаю. Никак не могу отпустить, хоть уже прошли годы. Наверное, я до сих пор её люблю. Иногда я думаю, что был для неё, в лучшем случае, частью её жизни, одной из её граней, составляющих, сторон, одной главой огромной книги. А она для меня вся жизнь, вся книга посвящена ей одной. Всё в моей жизни, это эхо, след оставленный ей. Я полюбил те жи песни, что и она. Она любила порядок и всему вести записи, чтобы не забыть чего. Я не выношу теперь, когда на полках или где ещё, наставлено много вещей. И я тоже стал всё записывать. —он тяжело вздохнул, отхлебнул уже немного остывший чай и с грустью, печалью, тоской в глазах, продолжил. —Пойми, я не пытаюсь быть на неё похожим, подражать ей. Нет. Просто недавно я задумался о многих своих привычках и наконец понял откуда они.
   —Все мы конструктор. Наша жизнь, решения, что мы сказали или не сказали, действия, это связано с людьми из прошлого, их мнением и предпочтениями.
   Сергей замолчал и у Софи появилось время задуматься. Задуматься обо всём услышанном от возлюбленного и о нём, как о человеке в целом.
   Ещё пару часов назад, гуляя по побережью, она его ненавидела, считала худшим человеком на свете. А сейчас, она начинает проникаться к нему симпатией и эмпатией. Но, наверно, следует выслушать историю полностью, до конца и там уже принимать ту или иную сторону.
   —Как ты всё это пережил? Как отреагировали твои близкие?
   Сергей встал из-за стола и подойдя к окну, открыл его. Он очень глубоко и отрывисто дышал. Будто ему не хватало кислорода в комнате, хотя это не очень удивительно, учитывая сколько на кухне было дыма от сигарет. Комнатка то маленькая, квартира старая, вентиляция плохая, кто её вообще чистил за последнии лет 10? Но надышаться он не мог не из-за оставшегося дыма, а из-за нахлынувших воспоминаний, которые он давно ещё сложил в коробку с подобными и запрятал в дальний угол чердака.