---
Канада, Торонто. 2005 год.
В этом красивом, чистом, утопающем в стекле и зелени городе — где многие мечтают жить, и куда, кажется, прилетает само счастье, — обосновалась семья Сок. Но за фасадом уютного особняка с видом на озеро пряталось нечто далёкое от идиллии.
На балкон вышла маленькая Айрин. Её волосы мягко колыхались на утреннем ветру, а глаза с восхищением ловили солнечные лучи. Она прищурилась, улыбаясь свету, как будто пыталась сохранить в себе каждую каплю тепла, что дарило солнце. Лишь оно по-настоящему обнимало её.
Спустя пару минут девочка заскользила босыми ногами по прохладному полу в сторону кухни. Там сидели её родители. Но их присутствие не грело — наоборот, оно оставляло на сердце Айрин серые пятна. Родители были заняты собой, своими ссорами, упрёками и любимым сыном — Мин Дже. Она будто была лишней в этом доме, призраком среди родных стен.
Единственный, кто давал ей тепло — пушистый ярко-рыжий кот Тайо. Он терся о её ножки, мурлыкал ночами, согревая её тоненькое тельце, когда сдерживаемые слёзы разрывали грудь изнутри.
С надеждой в сердце Айрин подошла к матери, сидящей на кухне с журналом. Мягко обняла её, уткнувшись в бок. Но в ответ — резкий толчок и холодный голос:
— Иди собирайся в школу. Опоздаешь. Хватит липнуть.
Маленькое сердце сжалось. Айрин молча кивнула и пошла к себе, села на кровать, сжав в руках ушастого зайца. В глазах стояли слёзы, но она старалась их не ронять. Девочка не теряла надежды, что когда-нибудь мама её всё же обнимет.
На кухне СоХа проводила дочку взглядом, опустила журнал. Мысли резали душу: "Прости, малышка... я всё исправлю. Просто потерпи..."
— СоХа, что-то случилось? — хмуро спросил ЛиХук, заметив, как жена затихла.
— Всё в порядке... просто устала, — натянув улыбку, она вновь уставилась в журнал, как в щит.
— Мам, пап... я уже готова! — радостно прозвучал голос Айрин из холла. Но радость мигом сменилась страхом.
— Айрин! Сколько раз говорить?! Не зови меня "папа", понялa?! Меня зовут господин Сок Ли Хук! — голос мужчины был как удар плетью.
— Но... ты же мой папа… — прошептала она, не в силах понять, почему это плохо.
Шаги отца были зловещи. Девочка сжала кулачки, ожидая худшего.
