8 лет спустя
Нежно натягивая кофту на плечики сына, НаДин аккуратно поправила капюшон и поцеловала его в лоб.
– Готов, мой герой? – тепло улыбнулась она.
– Мам, а ты купишь мне йогурт? Фисташковый... ну пожалуйста... – с надеждой произнес Ли Тан, глядя на неё своими ясными глазами, в которых будто отражалась вся наивность мира.
– Ох, Таан, мы же договаривались. Ты уже маленький фисташковый монстрик, – рассмеялась мама, наклоняясь к нему. – В следующий раз, ладно? Обещаю.
Мальчик слегка надул губки, но, как и всегда, покорно кивнул. Он не капризничал — знал, мама старается ради него изо всех сил.
Он тут же встрепенулся, когда за воротами показалась широкая полоска синевы.
– Маам! Смотри! Море! – взволнованно крикнул он и, вырвавшись из её руки, понёсся по тропинке, звеня смехом и распугивая стайку голубей.
НаДин улыбнулась. — Каждый раз он так реагирует. Как буд-то впервые. —
Ветер трепал кончики её пальто, а в душе стало по-детски тепло. Она подошла к уличному столику, за которым сидела старенькая бабушка, и купила яркий леденец в форме солнышка.
– Ли Тан! Посмотри, что у меня для тебя есть, – позвала она, спрятав леденец за спину.
– Ух тыыы! – восторженно вскрикнул малыш и прижался к маме, получив лакомство. Он осторожно облизал леденец, затем посмотрел на мать с самым серьёзным видом:
– Я не буду его кусать. Обещаю.
Они продолжили путь, держась за руки. Солнце ласково грело спины, с моря тянуло лёгкой свежестью, а вокруг звенела простая, тихая радость. По дороге к рынку они вполголоса напевали песенки – иногда фальшивя, иногда смеясь – но каждое слово звучало как самая искренняя мелодия любви.
— Ли НаДин! – раздался знакомый голос.
Оборачиваясь, девушка увидела пожилую женщину — госпожу Да Хви, старую знакомую госпожи Бо Ра.
– Как ты? Как поживает Бо Ра? – с лаской в голосе поинтересовалась женщина, наклоняясь к Ли Тану.
Но лицо НаДин немного изменилось.
– Вы... разве не знаете?.. – Голос стал тише.
– Что не знаю?.. – улыбка женщины погасла.
– Госпожа Бо Ра... она умерла... два месяца назад.
На лице старушки отразилась боль. Она вытерла уголки глаз дрожащими пальцами.
– Она ведь была тебе как мама... – прошептала она.
НаДин не выдержала — крепко обняла старушку, и обе женщины позволили себе по минутке тишины, пронизанной печалью, благодарностью и памятью.
