Холодно. За окном утро, на небе плывут тёмные, серые — почти чёрные — тучи, а листья не перестают громко шелестеть от весьма сильных порывов ветра. Отвратительный запах гниющего мяса стал чуть-чуть слабее — Кагеяма, сидящий на крыше, довольно выдохнул. Сегодня прохладно и двигаться дальше будет легче, но… — он щурится, слегка прикусывая нижнюю губу, на которой и так уже живого места не осталось — из-за шелеста листьев они могут не услышать уже ставшие привычными хрипы приближающихся мертвецов. Но Хинате значительно лучше — значит, всё-таки есть вероятность, и не маленькая уже, что он поправится. И не нужно будет тратить на его голову драгоценные пули. Которых, собственно, у них остаётся буквально ничего.
Ушли ли всё-таки из академии остальные?
Этот вопрос вновь и вновь оглушительно бьётся о стенки черепной коробки, словно грозясь вот-вот к чертям сломать. Ему страшно. Страшно, что они с Хинатой могут прийти к академии, но не встретят никого, кроме кучи хрипящих трупов, которые мечтают их сожрать, разорвать в клочья прямо на грязной земле, залить всё кровью. Страшно, что они могут и вовсе не дойти; что гнилые зубы с нечеловеческой силой вопьются в ещё живую, пульсирующую плоть, с громким хлюпаньем разрывая ткани и мышцы, буквально выдирая лакомый кусок. Кагеяма машет головой — не время мечтать о том, как тебя сожрут. Страшно за Хинату, который, пусть и пошёл на поправку, всё ещё слишком слаб.
Взглянув на серое, затянутое тёмными тучами небо, Кагеяме кажется, что ещё чуть-чуть — и ливанёт. После нескольких дней изнуряющей жары — то, что нужно. Воздух остынет, будет легче дышать, запах тухлого мяса так чувствоваться не будет.
Страшно, что мир, привычный и безопасный, в одночасье превратился в это. Кагеяма не может смириться с тем, что тот мир, который он знал всю свою жизнь, исчез навсегда и безвозвратно. Сейчас, сидя на крыше и кутаясь в свою одежду, он понимает, что это не прекратится. Живые люди остались — это известный факт, но они умирают каждый грёбаный день, пополняя и без того огромную армию оживших мертвецов. Ничего не прекратится. Даже если кто-то изобретёт какое-нибудь лекарство — оно, возможно, поможет выжившим после смерти не превращаться, но никак не поможет уже обращённым. Перебить всех тварей — нереально. Но — Кагеяма усмехается своим мыслям — даже если их удастся каким-нибудь чудом перебить, осадок останется до конца жизни. Никто не сможет отделаться от воспоминаний, никто не сможет стереть со своих рук кровь. Это останется заметным шрамом. Никто уже не сможет стать прежним.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Выбор
ФанфикЗнаешь ли ты, каково это - каждый день быть на грани между жизнью и смертью? Как не сойти с ума, ежедневно выискивая лазейки для выживания? Или всеми силами защищать тех, кто дорог и не сметь опускать руки? Нет? Что ж, апокалипсис поможет тебе найти...
