Рыжая Мечта Литературоведа

19//Я Обещаю Чуя, Что...

Тапок с агрессивной настойчивостью летит в звенящий будильник. Хреновое настроение с утра, стало уже традицией для лохматого шатена, что раздроженно стонал нехотя откидывая одеяло. Первое что сделал Дазай, посмотрел время на будильнике

06:00

Сегодня была суббота, последний учебный день. (Ему не так повезло со школой как Чуе) Идти не хотелось от слова совсем. Хотелось просто закрытся от всех проблем в этом гребанном синем одеяле, с изображеннием звездного неба, перед этим закрыв шторы от солнечного света, и просто уме...уснуть. Но к сожалению сделать это не представлялось возможным. Если он через пол часа не выйдет из комнаты, разьяренная мать прилетит без стука чуть ли не сжигая своим гневом все на своём пути как по щелчку пальца.

Поэтому желание лениво посопеть пять минуточек пришлось быстро отложить. Переведя взгляд на тумбу, Дазай увидел свой мобильный, что мирно лежал там. Невольно на его лице промелькнула лёгкая улыбка. Но мысли перетекли уже в другое русло, и парень, чья голова была занята школьными буднями и другими проблемами начал собираться в так надоевшую ему школу.

Сегодня опять будет литература

Дазай очень не любил этого...преподавателя. Это был мужчина лет 40-45, волосы уже были седыми, но некоторые волосинки все ещё имели изначальный темно-каштановый оттенок. Очки прямоугольный формы, высокомерное лицо. Один и тот же чёрный костюм, что кажется либо стирается по выходным, либо вообще не стирается. Золотое кольцо на безымянном пальце правой руки. Оно походу вьелось в краснаватую кожу. Интересно как бы отреагировала его жена, узнав она о том, что её муж очень хочет одного ученика, чье тело покрыто неизвестным для всех слоем марлевой ткани? Что было для него защитой от внешнего мира. Обычная не очень белоснежная ткань, было его моральной защитой, и блоком любых искринних эмоциональных побуждений. Под ними не было ничего, кроме никогда не отходящих синяках на бёдрах.

Уже медленно светало. Голодный Дазай рассматривал многоэтажки своего района, медленно шагая к главной дороге. Глаза слипались ещё на них были наприятные тёмные впадины. Длинные ресницы закрывали обзор и так туманной дороги. Осаму скорее шёл по памяти, нежели ориентируясь на зрение. Машин все равно мало, безопасности ничего не угрожало, хотя лучше бы его машина сбила, чем он терпел ноущую боль в мышцах голени, которая хер знает откуда появилась.