the narrator

twenty-third story.

  Они лежали на холодном полу в полной темноте, в зале, сжимая крепко руки. Всё на улице уже уснуло, только теплый свет фонаря падал через стекло, даря ощущение того, словно они единственные, кто остались в этом мире. Вечер заканчивался, медленно перетекая в ночь, непроглядную и по настоящему зимнюю.

  Они договорились встретиться в обрывках своих снов, но не смогли, и бежали на улице друг к другу, не замечая других прохожих. Он обещал научиться держать её на руках, что и сделал. Крепко обнял за талию и закружил в воздухе, впиваясь в замёрзшие, но на вкус как вишня, губы. Слёзы были такими горячими, что согрели лучше в тот момент на зимней улице, чем пару минут назад заваренный и забытый чай, стоявший на маленькой уютной кухне.

  Тогда, находясь в вихре крупных хлопьев снега, они шептали о бесконечной любви, нежности, и самом возвышенном, что было. Сжимая чужие плечи в объятиях крепче, она иногда медленно качала головой, не веря в то, что это происходит. Сердце стучало слишком громко в ушах, стоял безумный звон и лишь бесконечное "люблю" чётко слышалось сквозь шум.

  Они повернули голову синхронно, слегка рассмеявшись и девушка смахнула вновь накатившие слёзы, под упрёки парня о том, что ей не стоит плакать, ведь всё будет лучше прежнего. Он будет рядом, а она, за его плечом, дарить уверенность и ещё большую надежду о том, что всё будет хорошо.

  Он проснулся летней ночью, где сонно моргали звёзды на небе. Взгляд тут же уставился на фотографию самой лучшей для него. Это был сон. Такой сладо-страстный и желанный. Но не настоящий. Она не хотела его видеть и не увидит больше, есть тот, кто каждого заберёт в конце. Они мечтали о конце вместе, который будет лучшим для них. Но лишь только эти карие глаза помнили огонь в зелёных, когда они вели разговор об этом.
– Ты так не хотела этого, но скоро мы будем вместе снова ждать конец...