Сэм 2. Тень из прошлого

- 3 -

Мила была хоть и бывшей женой отца Пита, но поддерживала с ним дружеские отношения и имела на сына огромное влияние. Не зря в лагере я определила её в разряд «авокадо». Такая же упорная, настойчивая, с непробиваемой косточкой внутри. Спорить с ней было — что стучаться головой о ствол баобаба, поэтому,  когда Пит объяснил, что Бри — дочь её давнего знакомого, в ответ я ничего не нашлась сказать. Девчонка приехала в Париж, чтобы поступить в университет, но прогуляла папины деньги, и её выселили из квартиры. В университет она так и не поступила, возвращаться домой не хотела и, устроившись работать официанткой в каком-то ресторане, нуждалась во временном месте пребывания.
 
— Это продлится не более месяца, — закрыв меня в комнате и усевшись на полу у двери, отчеканил Пит. Он сверлил меня взглядом так, словно в невидимую дыру моего мозга хотел утрамбовать сказанные слова. Но те упорно не впихивались, раздувая мои щёки и вырываясь наружу вместе с шумным дыханием через рот и нос. — Если не уедет, я сам сниму ей квартиру.
 
Успокоилась я только после того, как он подошел, и, обняв меня за талию, уткнулся носом в плечо.
 
— Сэм. Всего лишь месяц, — прошептал он, сжав меня крепко в своих объятиях.
 
Как по мне, проще было ей снять квартиру сейчас, но Мила была иного мнения. Поэтому я приняла поражение, хотя затея мне совершенно не понравилась.
 
Комната, которую заняла морковка, находилась рядом с нашей, оборудованная кухня была одна — на половине Пита, мою квартиру мы перепланировали в зону отдыха. Сейчас там расположился домашний кинотеатр, несколько диванов, беговая дорожка и боксерская груша. Остальные двести квадратных метров пустовали, и помещение больше походило на футбольное поле. К слову, Пит на самом деле хотел там поставить ворота, но я его убедила, что телевизор и окна, которые бы выступили в роли трибун, не выдержат натиска мяча.
 
Из выше сказанного следовало, что со шкафом в роли перегородки я погорячилась и встречаться нам придётся часто. Хотя Пит утверждал, что я её вообще не увижу, так как большую половину времени Бри будет на работе. Радовало лишь одно — при каждом упоминании её имени его лицо перекашивалось и он отчётливо скрежетал зубами.
 
Ночью мне жутко захотелось есть. Желудок урчал, как миксер, в который залили лишь воду. Вечером я так и не поела, аппетит пропал и, когда Пит заказал пиццу, я прикинулась спящей, чтобы не выходить из комнаты.
 
Тихонько поднявшись с кровати, я побрела на кухню. Но там меня ждал сюрприз. В коротких полупрозрачных шортиках и такой же майке у открытого холодильника стояла Бри.
 
Вытащив от туда палку колбасы, она повернулась ко мне и нагло улыбнулась.
 
— Ну, привет, — прошествовав к столу, она подогнула одну ногу под себя и села на стул. — Что, тоже не спится?
 
К слову, она нисколько не удивилась, увидев меня, ни один мускул не дрогнул на её лице, лишь улыбочка, от которой меня чуть не вывернуло наизнанку, и аппетит пропал вновь.
 
Тем временем она нарезала себе довольно толстые куски моего любимого сервелата, засунула их в сэндвич и принялась уплетать.
 
— Присоединяйся, не стесняйся, — вместе с едой прожевала она сказанные слова и кивнула в сторону свободного стула, будто вовсе не она тут была незваным гостем.
 
С трудом проглотив комок в горле, я подошла ближе, оперлась руками о стол и посмотрела ей в глаза:
 
— Совсем обнаглела? Да?
 
— Ой, как грубо... —  протянула Бри, вновь набивая щёки. — Я тоже рада тебя видеть. 
 
— Какого черта ты расхаживаешь в моем доме в таком виде?! — Я специально сделала упор на «мой», решив таким образом поставить её на место. 
 
— Прости, — морковка прижала ко рту измазанные кетчупом пальцы, — просто я не привыкла спать как ты, — она окинула меня ехидным  взглядом.
 
На секунду я опешила. В отличии от нее я и правда была одета в «шубу»: совместный желтый костюм с капюшоном в виде картошки, это до сих пор была моя любимая пижама, и как Пит не порвался её выкинуть в мусор, ему это не удалось. 
 
Но Бри уже потеряла ко мне интерес и полностью переключила внимание на еду, жуя достаточно громко и с невозмутимо видом болтая ногой. 
 
Терпение моё закончилось. Я выбила злосчастный сэндвич из ее рук и ухватила за запястье. С того времени, как я её увидела, меня так и подначивало вцепиться ей в волосы, которые сейчас были завязаны в хвост, и оттаскать по полу.
 
— Слушай сюда, морковка, — процедила я, удовлетворённо отметив, что взгляд её изменился. В нем не осталось прежней усмешки, теперь она смотрела непонимающе, но без страха. — Я не знаю, что ты задумала, но, если не хочешь проблем, убирайся из моего дома побыстрее, пока кости целы.
 
Период моего ликования продлился недолго. Достаточно ловко она вырвала руку из моего захвата и приподнялась со стула, приблизив лицо к моему. В глазах светилась ненависть и злоба, а когда она заговорила, я ясно ощутила в носу запах съеденной колбасы.
 
— Не пугай, детка, — тихо, но четко проговорила она. — Не из пугливых. А проблемы я люблю. Создавать другим. — И опять эта невыносимая усмешка. — Так что, может, ты уберешься? Не по твоему приглашению пришла. И не на твою квартиру.
 
Она чеканила каждое слово и ледяным взглядом сверлила моё лицо.
 
Что ж, сама нарвалась. Теперь меня было не остановить. Я ухватила её за шею и припечатала головой к столу, но она не растерялась и ловко вывернулась, направив кулак мне в челюсть. Благо, я тут же сориентировалась и успела отклониться в сторону, поэтому её рука задела лишь щеку.
 
— Ну ничего себе, — я на самом деле удивилась. Отстранившись, я скользнула взглядом по её телу. На руках и ногах отслеживался чёткий рельеф тугих мышц.
 
— А то, — Бри ухмыльнулась, — думаешь, ты одна у нас такая борзая?
 
От ее слов повеяло колючим холодом. «Борзая» — так называл меня лишь Пит. Или не только меня?
 
Тем временем она недвусмысленно оттолкнула в сторону стул и встала в стойку:
 
— Ну, давай, покажи, на что способна, — с вызовом бросила она, смотря исподлобья хмуро и вызывающе.
 
И не успела я решить, принять её предложение или гордо плюнуть и уйти, как она бросилась на меня, начав атаку с профессиональной подсечки. Такого я не ожидала, поэтому не успела отскочить и рухнула на пол. Но к следующему удару была готова. Ухватив за лодыжку, я отшвырнула ее в сторону. Она ударилась головой о стену. Жалко стало стену, так как Бри, вероятно, уже была на голову ударенная. Смахнув краем руки с разбитой губы кровь, она стянула с волос резинку, тряхнула головой и стала похожа на разъярённую кошку. Удобнее всего сейчас было бы осуществить задуманный план и хорошенько оттаскать её за рыжие пакли, но не хотелось выглядеть непрофессионалом и падать лицом в грязь, поэтому я упала лицом на пол, так как она вновь, как какой-то тай-ниндзя, с приседа жахнула меня голенью под колено, сбив с ног, и прыгнула сверху. А дальше мы вцепились друг в друга и покатились сбрендившим колобком от стенки к стенке, пока не врезались в Пита, остановившегося в дверном проеме. В руках у него была алюминиевая кружка, и хорошо, что от удара он не выпустил ее, иначе та бы угодила мне прямо в нос.
 
Воспользовавшись моментом, я отцепила от себя назойливую девку, отползла на четвереньках к кухонному шкафу и откинулась спиной на его дверцу. Бок болел, во рту чувствовался солёный привкус крови: все-таки она задела меня по лицу, но и я в долгу не осталась, синяков у неё точно будет больше. Морковь в свою очередь поднялась на ноги и проковыляла в сторону стула. Её левый глаз припух, волосы превратились пышную мочалку, а кровь из ссадины на колене размазалась по всей голени.
 
— Совсем крыша поехала? — переводя взгляд с меня на Бри, прохрипел Пит. — Соседей разбудите.
 
Он отпил воду из чашки, ещё раз прошелся взглядом по нам обеим:
 
— Мозги целы? — убедившись, что поцарапаны лишь фасады, он закатил глаза и выдохнул:
 
— Детский сад.
 
Я опустила взгляд на себя: несколько пуговиц от пижамы отлетело, капюшон, оторванный наполовину, повис сбоку, на коленке зияла дыра. Бри выглядела не лучше: бретельки её майки болтались на плечах, но та каким-то образом все ещё держалась на еле выделяющейся груди. На голове война, на лице вулкан, и выражение лица, обиженное, надутое, как у ребёнка.
 
Во время потасовки колбаса упала на пол, кетчуп тоже, в нем, вероятно, и измазала щёки Бри. Я провела пальцами по подбородку. Кетчуп. Замечательно.
 
— Короче, быстро тут все убрали, привели себя в порядок и спать, — командным тоном вернул меня в реальность Пит. — Вы слышали?
 
Я перевела взгляд на Бри. Она тоже смотрела на меня. Правда, в глазах уже не читалась злоба. Думаю, я выглядела не менее комично, чем она.
И почему-то мне стало смешно. Рот расплылся в глупой улыбке, и как я не пыталась себя сдержать, нервный смешок вырвался наружу. А потом ещё один, и ещё... Бри рассмеялась тоже.
 
Пит, уже совершенно проснувшись, ошарашенно выпучил глаза и повертел кружкой у виска.
 
Когда же приступ смеха прошел, мы обе с перекошенными лицами уставились на него. Бри походила на очумевшего клоуна, её щёки и нос раскраснелись, глаза блестели, левый уже наливался багряной синевой. Теперь она была не морковь. Теперь её смело можно было называть свёклой. 
 
— Вот стою и думаю, куда вас везти, в дурдом или в дом дур? — Пит не разделил наше веселье. Покачав головой и сморщив лоб, он ещё раз отхлебнул воды, махнул на нас рукой и вышел из кухни.