Сэм 2. Тень из прошлого

- 4 -

Спать перехотелось. Зайдя в ванную, я умыла лицо и руки, на плече горела ссадина и спина раскалывалась, будто по ней проехал бульдозер. Тот действительно проехал, только звали его Бри. Хорошо, что на лице кровавые разводы оказались лишь следами от кетчупа. Ещё несколько проявившихся синяков на бедрах, но мне было не привыкать.

Взяв с полки аптечку, я обработала рану на плече спиртом, та оказалась гораздо глубже, чем я предполагала, видимо, опрокинутый стул работал в команде с Бри, ведь именно за его ножку я так неудачно зацепилась, откатившись к стене. Радовало одно, у морковки синяков точно будет больше. Достаточно того, что уже засветился под левым глазом, и замаскировать его будет трудно.
 
Выйдя, я обнаружила девчонку, сидящей за столом на кухне с откинутой головой на спинку стула. Она тоже привела себя в порядок, если пучок, в который она завязала растрепавшиеся волосы, рваную майку и замороженный фарш в целлофановом пакете на ее на лице можно было назвать порядком.
 
— Неплохо боксируешь, — пробубнила она, приподняв голову и придерживая фарш рукой. — Чья школа?
 
Разговаривать не хотелось, поэтому я проигнорировала её вопрос, с облегчением отметив, что она не шепелявит, а значит, зубы целы, и подошла к кофе машине, подняв с пола валяющийся предатель-стул.  Кого-то кофе заставляло бодрствовать, но на меня действовало лучше снотворного.
 
— Думаю, нет смыла разжигать войну, — Бри продолжила разговор без меня, — все острые вопросы мы уже обсудили, теперь можно просто поговорить.
 
Тут она была права. Самый лучший способ избавиться от наболевшего — ударить побольней. И неважно, если тебя ударят тоже, главное — выпустить пар. Сейчас я себя чувствовала гораздо лучше, чем валяясь днем на кровати и пожирая себя негативными мыслями. Теперь ощущалась лишь лёгкость и пустота. И боль во всем теле, но это проще перенести, чем тяжесть в душе.
 
Закончив с процедурой кофеварения и с удовлетворением отхлебнув пышную пенку латэ, я подошла к столу и устроилась напротив неё.
 
— Ну давай, поговорим, — дружелюбно сказать не получилось, но прежнего отвращения в голосе не прозвучало. Я любила побеждать, но уважала людей, признающих поражение и пытающихся найти компромисс. «Надо уметь давать второй шанс не только себе, но и другим», — так всегда говорил Фрэнк, мой старый нянь, когда после очередной драки я возвращалась домой с синяками и разбитым коленками.
 
Взгляд Бри уже не был вызывающим. Может, из-за подбитого глаза, который раздулся на пол лица? Пакет с фаршем размяк, и она отложила его на стол. Сейчас она выглядела жалкой.
 
Я решила не поддаваться эмоциям, будто это вовсе не из-за меня она будет ходить как минимум неделю с опухшим лицом, и свела к переносице брови.
 
— Да не о чем особо и говорить, — Бри устало хмыкнула. — С отцом мы не очень ладим, если не сказать совсем. Деньги на учёбу он дал как-бы в долг. Так что, сама понимаешь...
 
Она уставилась в одну точку, на муху, оприходовшую фарш вместо неё, и перетирала разбитые костяшки пальцев. Кровь на них вновь начала сочиться, но она будто не замечала.
 
— Прекрати! — Я расцепила её руки и протянула салфетку.
 
Как ни странно, я ее понимала. У самой в отношениях с отцом была большая дыра. С детства он сторонился меня, приезжая лишь на праздники, через год. Моим воспитанием занимался нянь, хотя если бы наблюдение за домом и за мной поставили бы на одну прямую, в гонке безусловно бы выиграл дом. Но Фрэнка я не судила. Класса с шестого, так и не получив внятного ответа на вопрос: «Почему папа меня не любит?» — я превратилась в злобного шалопая, неподдающегося ни на какие уговоры и которому любая проблема была по плечу, так как он же их и создавал. Позже я таки узнала причину отцовского отрешения. Но слишком поздно. Детство пролетело, и сейчас приходилось наверствовать упущенное. Ковыляя, прихрамывая и кряхтя — избавиться от сложившихся годами привычек дерзкого подростка было трудно.  С отцом отношения, правда, так и остались холодными. Но сейчас по этому поводу я не переживала. Его место целиком и полностью занял Пит.
 
Бри ухмыльнулась и накрыла салфеткой руку. Кровь тут же пропечаталась на ней алым рисунком.
 
— Так что вот так, — заключила она, не собираясь вдаваться в подробности,  — возвращаться мне домой нельзя, денег нет, жить негде.
 
В её словах сквозила злоба и горечь. Она говорила тихо, и от наглой девицы, подстрекающей меня весь день на скандал, не осталось и следа.
 
— Что ж, понятно, — я пожала плечами и уже более внимательно посмотрела на нее. Побитый щенок, во кого она сейчас напоминала. И не из-за того, что она действительно была побита мной. Разбитой была её душа. Это читалось во всем: в потухшем, остекленелом взгляде, в ссутулившейся спине и поникших плечах, в том, как она нервно теребила салфетку. Вся напыщенность улетучилась, будто с неё сорвали неприступную маску и скрываться больше было не за чем.
 
— А мать? — вопрос вылетел спонтанно. Я совершенно не собиралась входить в её положение и жалеть. Хотя с мыслью о том, что выгнать её не получится, смирилась.
 
— Мать умерла. Давно, — коротко ответила Бри и сомкнула губы так крепко, что те побелели.
 
Внезапно нахлынувшее чувство, насколько наши судьбы схожи, усилилось, сжало сердце колючей проволокой, и как бы равнодушно я не пыталась дышать, выдох понимания и сочувствия все же вырвался наружу протяжным и громким «пф-пф-пф...»
 
Бри молчала. Я отпила кофе, посмотрела на её порватую майку. Только сейчас до меня дошло, что с морковкой не было чемодана. Ничего, кроме небольшой сумочки для телефона.
 
— А вещи-то твои где? — спросила я раздраженно. Злясь больше на себя, что приняла слишком близко к сердцу её историю. Мы знакомы без пяти минут день, она поцеловала моего парня, нагло проникла в мой дом, отдубасила меня по полной и покусилась на мою колбасу, а я распустила нюни и мало того, что уже не против её пребывания здесь, так ещё и готова поделиться своей пижамой. Парадокс. Больше всего на свете меня удивляла я сама. Но разделять с ней целый гардероб, который был подобран исключительно Питом, я не собиралась. 
 
— В общаге, оставила на ресепшен, — шмыгнула носом Бри. Наверное, просто замёрзла. Она совсем не походила на девчонку, дающую волю эмоциям. По глазам не определить, они и так были красными и опухшими, взгляд стал жёстким, она сжала зубы и кулаки, только нос опять предательски потек, и она шмыгнула им ещё раз, а затем вытерла салфеткой.
 
— Ладно, иди умойся,  я дам тебе другую одежду, и пошли спать. — Я поднялась со стула, сделала ещё один глоток кофе, тот уже остыл и можно было выпить его целиком, как воду.
 
Бри подняла на меня глаза. Мы вновь встретились взглядами, но сейчас она смотрела опустошенно и устало.
 
— Спасибо, — выдавала она из себя, а я лишь крякнула в ответ. Впервые в жизни меня благодарили после драки. С этой девчонкой точно что-то не так. Слишком быстро она сумела завоевать мой расположение, слишком неприемлемым путем влезла в мою жизнь, но лгать себе было трудно. Моя злость на неё улетучилась. И все напоминания самой себе о нашем неудачном знакомстве теперь вызывали лишь улыбку в душе. Не только в душе. Поймала себя на мысли, что смотрю на неё и улыбаюсь во весь рот. Черт.
 
Но, похоже, она была такая же чокнутая, как и я, так как улыбнулась в ответ.