Я осторожно открыла входную дверь
нашей квартиры. Пахло печёным яблоком и беспородным спиртом. Дверь на кухню
была заперта, шипящий звук уродовал доносящуюся музыку. Мама слушала пластинки.
Чудесно, да ещё и как громко. Единственным неприятным фактором был алкоголь.
Скривившись, я вошла в дом, подзывая к себе и Итана. Не издавая лишнего шума,
прошли в гостиную.
- Ты так и не скажешь никому о
приходе? - строго подметил юноша, скептически глядя на меня.
- Нет. Надо подумать и
поговорить. Потом я всё преспокойно ей объясню. Поймёт.
Он, в свою очередь, сощурился.
Верхняя губа подрагивала, сам Торкио ничего не говорил. Стянув пальто, Итан вывернул
его наизнанку, сложил.
- Давай, застираю. - предложила,
повесив своё.
- Нет необходимости. По прилёте
сам всё сделаю.
- Да ну, хочешь сказать, так и
будешь ходить?
- Не смертельно.
- Пугаешь.
Больше вопросов я не задала. Забрала
аккуратно сложенную вещь в ванную. Именно благодаря пятну я вспомнила резкий запах хозяйственного мыла.
Мама продолжала слушать музыку. Часто повторялась наша любимая Милен Фармер. Мелькала Софи Лорен, Эдит Пиаф. А далее артисты советской эстрады. Закончив с застирыванием, я вернулась в комнату. Итан напряжённо рассматривал мою коллекцию небольших копий картин Рона Хикса, сложа руки на груди. Мне же они всегда приносили расслабление и комфорт, а вот ему, кажется, не нравились.
- Чего стоишь? Присаживайся.
Мелко кивнув, Итан уместился на
моём диванчике. Юноша успел бросить недовольный взгляд и на часы.
- За пять минут своего
присутствия ты успел унизить без слов весь мой интерьер.
- Ни в коем случае.
- Да ладно, я просекла. Ты
пытаешься унизить меня.
- Не фантазируй.
- М-да. Я была лучшего о тебе
мнения.
Юноша сжал челюсти. Хищно
осмотрел замыленные обои.
- Чаю будешь? Или кофе?
- Нет.
- Есть хочешь? - весьма
самоуверенное предложение, учитывая, что в холодильнике моём ничего не было.
- Нет. - повторил Итан, вскочил с
места. Смотрел юноша исключительно перед собой. - Я покурю.
Растерянно пронаблюдав за его поднявшимися от потока ветра волосами, я задумчиво наморщила лоб. Причина не стала понятной. И почему он так открыто зашёл на мой балкон - тоже не ясно. Потому решила начать собирать чемодан. Билеты, вроде как, заказаны, не пропасть же им теперь. Через пятнадцатьминут Итан вернулся. Ещё более нервозный и дёрганый. Движений резкие,
плавности словно и не бывало.
Он постоянно вставал с дивана, мерил шагами комнату. Нижняя челюсть странно
двигалась. Обеспокоенно глядя на поведение юноши, я со всем напускным
безразличием спросила:
