Ошибка по Фрэйду

8. Женатые мужчины

Каждый день ровно в двенадцать Драко спускался в министерский кафетерий, здоровался со знакомыми из других отделов, заказывал кофе и садился за самый крайний столик. Оттуда открывался самый лучший обзор на все происходящее, и, если кто-то направлялся к Малфою для того, чтобы заняться пустой светской болтовней, он успевал приготовить натянутую улыбку.

Обычно он спокойно проводил в кафетерии двадцать минут положенного отдыха, но сегодня все было совершенно по-другому. В этот день Малфой производил на окружающих особенно сильное впечатление. Статья в Пророке породила целый выводок сплетен, на которые тут же яростно набросились заскучавшие работники Министерства. И, хотя никто так и не осмелился подойти к Драко и спросить напрямую, догадки все же были. Подозревались многие: больше всего — Астория Гринграсс, потом — дочь посла из Италии, гостившая в Волшебной Великобритании последние две недели. Кто-то говорил о модели с последнего показа Мадам Малкин и даже о секретарше из отдела международного магического сотрудничества, но никто так и не оказался близок к правде.

Малфой не был слишком обеспокоен этими слухами; его мысли занимали совсем другие вещи. В очередной раз подняв взгляд на вход в кафетерий, он обвел пальцами ручку белоснежной чашки и нетерпеливо прикусил губу. Драко был готов к тому, что в помещение вот-вот ворвется горящая от злости Грейнджер. О, он сделал все возможное, чтобы вывести её из себя! Все выходные он промучился от бессильной ярости, придумывая один план мести за другим, пока наконец не вышел из себя настолько, что из-за всплеска магии разбился вдребезги любимый фарфоровый сервиз Нарциссы.

Из этого всего он сделал лишь один вывод: подступиться к Грейнджер будет сложнее, чем он рассчитывал. Признавать это было неприятно, ведь Драко считал, что всегда строил безошибочные расчеты.

Спустя десять минут Малфой начал беспокоиться. Грейнджер по-прежнему не было, а обеденный перерыв подходил к концу, но прошла еще минута, и в кафетерий влетела Гермиона, яростно оглядывающаяся по сторонам. Едва остановив взгляд на крайнем столике, она побледнела, нахмурилась, а потом — совершенно неожиданно для Драко — развернулась и направилась к кассе. Со стороны могло показаться, что мисс Грейнджер абсолютно спокойна, но только она сама знала, скольких усилий стоила эта невозмутимость.

Малфой внимательно следил за тем, как она разговаривает с работником кафетерия — добряком Болби, очевидно, делая заказ. Тот восхищенно и с толикой смущения улыбался, нелепо перебирая кружки, пока Гермиона что-то увлеченно щебетала. Драко раздраженно сморщился, но тут же подумал, что какой-то там бариста ему совсем не соперник, и вскоре успокоился. Гермиона закончила говорить и, улыбнувшись Болби, уверенной походкой направилась к крайнему столику. Завидев её, Малфой выпрямился, поднес чашку к губам и отпил уже остывший кофе, пытаясь всем своим видом показать невозмутимость.

— Мисс Грейнджер, — с приторной вежливостью пропел он, едва Гермиона подошла. — Составите мне компанию?

— Разумеется, мистер Малфой, — ответила она с такой же жеманной улыбкой.

Гермиона опустилась на стул напротив, зачем-то поправила салфетки, стоящие на столе, и снова хмыкнула себе под нос. Некоторое время они молчали.

— Благодарю за подарок, — наконец выпалила она, собравшись с силами. Её пальцы под столом нервно смяли край юбки.

— О, не стоит! — с готовностью оскалился Драко, наклоняясь к столу. — Доставьте мне удовольствие, скажите: как много волшебников было в отделе ликвидации проклятий, когда вы открывали коробку?

Гермиона на секунду предалась гневу: Малфой рассчитывал на её масштабное унижение. Однако, справившись с чувствами, она глубоко вдохнула и ответила:

— Я никогда не доставлю вам удовольствие, поэтому скажу: содержимое известно только моей секретарше и мистеру Поттеру.

— Какая жалость! — разочарованно протянул Драко, откидываясь на спинку стула.

— Не расстраивайтесь, — Гермиона утешающе покачала головой. — Это белье будет оценено по достоинству уже сегодня вечером.

Драко моментально напрягся, хоть и не подал вида. Он спокойно усмехнулся и снова поднес чашку к губам.

— Правда? — почти скучающе отозвался он, цепким взглядом наблюдая за мимикой Гермионы.

— Теперь, когда я освободилась от бремени отношений, пришло время немного развеяться, — легкомысленно пропела Гермиона, откидывая волосы с плеч, а потом наклонилась так, словно собиралась посекретничать с Малфоем. Все внутри нее дрожало от предвкушения. — Болби давно звал меня на свидание, — прошептала она, заговорщически стрельнув взглядом в сторону баристы. — Как думаешь, какой из двух комплектов будет смотреться на мне лучше сегодня ночью: кожаный или кружевной?

Драко сжал чашку настолько сильно, что его пальцы побелели в тон ей. Он снова криво усмехнулся, но Гермиона заметила, как на лицо Малфоя наползают тени, делая его непривычно грозным. Он молчал, очевидно, раздумывая над правдивостью её провокации, а потом бесшумно опустил чашку на стол и склонился к Гермионе.

— Прости, Грейнджер, но я берег их для собственных глаз.

— О, правда? — наигранно нахмурилась Гермиона, входя во вкус от ощущения власти над ситуацией. — Тогда мне придется вернуть их тебе, чтобы ты смог сполна насладиться собственным отражением сегодня ночью. А я отправлюсь на сладкое свидание с Болби совсем без белья. Интригует, не правда ли?

— Только попробуй, — стиснув зубы, прошипел Малфой и дернулся вперед в попытке ухватить её за запястье, но в этот самый момент деликатное покашливание прервало их беседу:

— Мисс Грейнджер, — Болби смотрел на неё с добродушной улыбкой, протягивая чашку кофе. — Ваш заказ.

— О, спасибо! — она отшатнулась и только сейчас поняла, что все это время чересчур вульгарно перегибалась через стол.

Бариста выжидающе улыбался. Гермиона никогда не обращала на него особенного внимания. Даже тогда, когда он, набравшись смелости, позвал её на свидание. Мисс Грейнджер уже не помнила, когда это случилось, но была почти уверена в том, что до сих пор нравится Болби.

— Послушай, — она игриво закинула ногу на ногу, поворачиваясь к нему. — Помнишь, ты приглашал меня на свидание? Тогда я отказала в силу некоторых обстоятельств, но теперь…

— Мисс Грейнджер, прошу прощения, но… — Болби смущенно потупил взгляд и собирался уже что-то сказать, но был грубо прерван:

— Болби, принеси счет, — вклинился Малфой, нетерпеливо поглядывая на работника.

— Мы разговариваем, — процедила Гермиона, сжимая руки в кулаки.

— Личные разговоры неприемлемы на рабочем месте.

— Так вдолбите это себе в голову!

— Мисс Грейнджер, вы непозволительно грубы.

— Не более чем вы, мистер Малфой.

Болби растерянно отступал, и успел бы успешно ретироваться, если бы не Гермиона. Внезапно она повернулась к нему и со всей пылкостью, которую в ней породила наглость Малфоя, произнесла:

— Что вы делаете сегодня вечером? — и натянула на лицо жуткую улыбку.

— Простите, мисс, — пролепетал он как виноватый первокурсник. — Сегодня вечером мы с женой собирались навестить моих родителей.

— О, — Гермиона замерла, заставляя себя ни за что не поворачиваться к явно ехидствующему Малфою. — Но ведь… Но ведь ты недавно приглашал меня на свидание!

— Это было почти что год назад, мисс, — он краснел все больше. — Я женился недавно.

— Поздравляю, — подавленно прошептала Гермиона, утыкаясь взглядом в столешницу.

— Спасибо, — смущенно пролепетал он, поспешно опуская поднос на стол. Пробормотав себе под нос что-то про счет, Болби ринулся назад к кассе — своему надежному убежищу.

— Это было…

— Ни слова, Малфой. Это еще не конец, — прорычала Гермиона, вскакивая с места. Досада и стыд, забившись в её легкие, мешали нормально дышать. Драко промолчал, но Грейнджер все равно сорвалась с места так, словно ожидала от него атаки в любой момент. Вся залитая краской, она пронеслась мимо Болби, но потом, опомнившись, вернулась и протянула ему купюру.

— Сдачи не надо, — еще более подавленно прошептала она и ринулась к выходу.

В этот день всё в отделе регулирования магических популяций встало с ног на голову, потому что начальницу охватила паранойя. Ей казалось, что каждый встречный смотрел на неё с усмешкой, а за спиной мерещились ядовитые шепотки. Стоило кому-то заикнуться про отдел международного магического сотрудничества или — не дай Мерлин — Малфоя, Гермиона вздрагивала и выразительно всматривалась в наглеца, пока он не бледнел под её взглядом настолько, что начинал сливаться со стенами. И все же плюсы в нервной лихорадке мисс Грейнджер были: чувствуя настроение начальницы, сотрудники работали так продуктивно, что к концу дня были готовы два новых проекта, пылящиеся в отделе уже несколько месяцев, подписаны все необходимые бумаги, отправлена почта в отдел финансирования и даже починена магическая кофеварка, переставшая работать полгода назад.

Приближение конца рабочего дня накаляло обстановку все больше. К пяти часам нервозность Гермионы передалась Линде, порхающей по различным поручениям со скоростью последней модели Нимбуса, и она поругалась со своим парнем из Аврората. Тот, вспылив, заявился прямо в их отдел и начал демонстративно любезничать с помощницей секретаря, вследствие чего Линда разозлилась еще больше, исподтишка замахнулась в бесстыдницу бородавочным заклятьем, но случайно попала в проходившего мимо работника с накрытой клеткой в руках. От неожиданности он выронил свою ношу, грязно выругался и принялся ощупывать выступающие на коже бородавки, а из брошенной на пол клетки, радостно пища, принялись вылезать корнуэльские пикси*.

Услышав крики и грохот, Гермиона выскочила из кабинета и оперативно усмирила волшебных существ, однако отдел регулирования магических популяций успел понести досадные потери: три вырванных клока волос, принадлежащих разным волшебницам, заново сломанная кофеварка, дождь из разорванных в клочья документов и в довершении истерика Линды.

Всему отделу пришлось оставаться до шести, чтобы разгрести завалы и привести свое рабочее место в порядок, и лишний рабочий час ни на кого не подействовал воодушевляюще. Прощаясь с работниками в начале седьмого, Гермиона чувствовала, что виновата за их взвинченное состояние, а потому пообещала сократить следующий рабочий день на два часа.

Ужасное настроение мисс Грейнджер ухудшилось, когда она, завершив все дела, остановилась перед распахнутым лифтом. Оттуда на неё смотрела приторно улыбающаяся секретарша Малфоя. Гермиона подумала о том, чтобы развернуться и сделать вид, что она что-то забыла, но Клара уже отступила на шаг, пропуская её внутрь. Мысленно закатив глаза, волшебница зашла в лифт. Двери захлопнулись.

— Вы поздно, — заметила Клара.

— Было много работы.

— О, у нас тоже. Мистер Малфой обычно задерживается допоздна, но сегодня он останется в Министерстве намного дольше.

Гермиона молчала, чтобы не выдать интерес к подозрительному трудолюбию Малфоя. К счастью, разговорчивая секретарша освободила её от усилий и легкомысленно продолжила:

— Уже послезавтра нашему отделу необходимо предоставить министру пару отчетов о международных сделках, — и, придвинувшись ближе, зашептала:

— Наверное, эта загадочная незнакомка была очень важна для мистера Малфоя, раз в прошлую пятницу он так рано ушел с работы, оставив незавершенные дела. Вы, случайно, не знаете, кто она? — секретарша вопросительно уставилась на Гермиону.

Грейнджер пару раз изумленно моргнула, повела плечами и быстро заговорила, отвернувшись от Клары:

— Наверняка какая-нибудь модель с показа.

— О, я тоже так считаю!

На этом их диалог закончился, так как лифт остановился на первом этаже. Клара кивнула, поправила сумочку, висящую на плече, и легким шагом направилась к каминам.

Гермиона нахмурилась и опустила взгляд. Загремев решетками, двери лифта нетерпеливо захлопнулись.

«Назовите этаж», — с металлическим отзвуком пронеслось по кабинке, и только тогда Гермиона отмерла. Подняв голову и неуверенно посмотрев на двери лифта, она разомкнула губы и едва слышно произнесла, повинуясь скребущейся в сердце совести:

— Уровень пять, отдел международного магического сотрудничества.

***

Драко потер глаза, раздраженно выдохнул и взглянул на часы: их стрелка стремилась к семи. Почувствовав досаду от того, что находится в министерстве практически один в такой поздний час, он фыркнул и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться.

Совсем недавно Драко не волновало, насколько поздно он вернется с работы в мэнор, ведь там его ждали только огромные пустынные комнаты и темнота. Усталость не волновала волшебника: он привык засиживаться допоздна и выполнять сверхурочную работу, стремясь к безупречной репутации. И Малфой был вполне доволен, или по крайней мере думал, что доволен своей жизнью, пока не начал понимать, что загружает себя работой уже совсем не ради высоких целей.

Зачастую он ловил себя на раздумьях о том, почему ровно в пять часов все сотрудники Министерства — от низших чинов до самых высоких — неслись домой, наплевав на работу. Что их там ждало, Драко не знал и даже не хотел догадываться, потому что подозревал: он будет завидовать так, как завидует человек, имеющий в жизни все, кроме счастья. И, когда Малфой решил найти отвлечение в наблюдении за суетливой жизнью Грейнджер, эти мысли стали более навязчивыми.

Драко начал часто задумываться, дольше сидеть над документами, а потому вскоре стал слишком раздражительным. Сначала он клялся себе, что это просто шалость, способная разбавить его серую жизнь, но потом понял, что ищет встречи с начальницей отдела регулирования магических популяций почти что против воли. Все это время он умудрялся держать темп работы, но когда произошел инцидент на собрании отделов, Драко стал рассеянным, дерганным и чересчур слабым до различных удовольствий. Работа валилась из рук, голова гудела, но совсем не из-за сложности международных магических договоров. В конце дня он смотрел на часы, и, когда било пять вечера, все внутри Малфоя загоралось, и он одной волей удерживал себя на месте, думая о том, что Грейнджер возвращается в их с Уизли воронье гнездо.

В конце концов Драко понял: так продолжаться больше не может. Выход, который он нашел, отчасти лишал Грейнджер права выбора. Не думая о том, насколько сильна была застаревшая неприязнь между ними, Малфой решил для себя, что успокоится только в том случае, если Гермиона станет его безраздельно. Воплощение этих мыслей в жизнь он продумал не слишком хорошо, а потому был сбит с толку, когда Грейнджер ловко унизила его, использовав для того, чтобы насолить Уизли.

Драко был сильно задет этим поступком, а потому зол как раненый гриндилоу, но самым ужасным было появление той опасной пустоты внутри, которой он так боялся. Запоздало пришло понимание: Грейнджер не так уж и беззащитна, хоть и уязвлена расставанием с Уизли. Бессилие перед непредсказуемой женщиной выводило Драко из себя.

В дверь тихо постучали, и Малфой открыл глаза. «Наверное, Клара забыла сообщить что-то по проектам», — устало подумал он и небрежно крикнул:

— Войдите!

Дверь распахнулась настолько, что Драко не смог увидеть входившего. Кто-то по ту сторону замер, словно раздумывая, стоит заходить или нет.

— Кто там? — нетерпеливо гаркнул он, на всякий случай сжав в ладони палочку, лежащую рядом.

— Малфой, — донесся до него робкий голос, и дверь наконец открылась полностью. Драко изумленно приподнял брови, но сумел справиться со своим ошеломлением довольно быстро. Бездумно схватив со стола стопку документов, он прочистил горло и скучающе заметил:

— А, это ты, Грейнджер, — и принялся перекладывать листы, совсем не понимая, зачем это делает. — Снова захотелось к папочке на колени? Извини, я немного занят, так что тебе придется довольствоваться Уизли. Ах, точно… — он распалялся все больше и наконец нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. — Вы же расстались.

Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, подавляя в себе желание развернуться и уйти. Обведя документы на столе внимательным взглядом, она выпрямилась и сдержанно произнесла:

— Ты закончил?

— Что? Издеваться над тобой? Нет, дорогая, все только начинается. Кажется, ты и сама говорила мне, что «это не конец», и я весь день ожидал от тебя подлости. Но, надеюсь, ты больше не станешь при мне соблазнять женатых мужчин: это смешно, низко и нисколько не задевает.

— Я говорила о работе. Ты закончил? — Гермиона заставила себя разжать зубы, чтобы начать говорить. Чувство вины постепенно испарялось, но волшебница была намерена очистить свою совесть до конца. По дороге в кабинет она успела худо-бедно подготовить себя к тому, что примирение с Драко Малфоем — дело не из приятных и уж точно не из легких. Но, немного поразмыслив, Гермиона все-таки поняла: во-первых, она была обязана извиниться хотя бы для собственного спокойствия и, во-вторых, ради него же стоило прекратить вражду, потому что еще одного такого рабочего дня она точно не смогла бы вынести. Скрепя сердце Гермиона признала, что была чересчур эгоистичной и жестокой и потеряла уважение к чужой личности в столкновении со старыми предрассудками о Драко Малфое.

— Моя работа тебя не касается, — буркнул он в ответ, совершенно растерявшись. Драко ожидал, что Грейнджер взорвется, ввяжется в перепалку, сорвется и убежит, но она проявляла чудеса самообладания.

— В пятницу ты был вынужден потратить вечер впустую, пожертвовав часами работы. Я отчасти виновата в этом, так что считаю своим долгом помочь тебе.

— Ты здесь абсолютно бесполезна, — сухо проговорил он. — Аврор не исполняет обязанности зельевара, а министр — преподавателя маггловедения, так с какой стати ты решила, что защитница волшебных тварей сможет помочь в делах международной значимости?

— Не недооценивай меня, — чуть повысив голос, процедила Гермиона, подошла к столу и опустилась в кресло, скидывая с плеч пальто.

— Я не позволял тебе сесть.

— А я и не спрашивала разрешения.

— Убирайся, тебе нечего здесь делать. Ты не моя посетительница и не моя сотрудница.

— А ты не мой господин, — скривилась Гермиона в ответ, пододвигаясь к столу. — С чем я могу помочь?

— Уходи, иначе я вызову охрану, — раздраженно прошипел Малфой, почему-то чувствуя себя беззащитно в её присутствии.

— О, позволишь заковать меня в магические наручники? — она вскинула бровь и улыбнулась так, что Драко бросило в жар. Он усмехнулся в ответ и, недолго подумав, наклонился над столом и прошептал:

— С наручниками я смогу справиться и сам. Без посторонних.

Гермиона выдержала его взгляд, тихо хмыкнула и покачала головой. Какое-то время они молчали, чувствуя, как напряжение постепенно исчезает.

— Я поступила дурно, — помолчав, сказала она.

— Очень и очень, Грейнджер.

— И я прошу прощения, но… Но и ты должен извиниться за это представление сегодня утром.

— Ты заслужила это.

— Ты тоже! — вспыхнула Гермиона и резко поднялась на ноги. — Вот что: либо мы сейчас, как взрослые люди, обмениваемся извинениями, либо я ухожу.

Драко долго вглядывался в её решительное лицо, сложив руки на груди. Он размышлял над тем, что сможет получить, и дальше ведя с Грейнджер маленькую войну, но мысли об этом были так неприятны и утомительны, что он поморщился и покачал головой. Малфой знал, что Гермиона найдет способ разозлить его, и эта непредсказуемость злила. Тем не менее Драко видел, как много в малейших движениях её тела было страха проигрыша: пальцы нервно теребили край одежды, дыхание сбито, а губы — безнадежно искусаны. Малфой знал, что она не пришла бы к нему из одного чувства вины. Здесь определенно было что-то большее, и это что-то заставляло его ликовать и страшиться одновременно.

— Ладно, — твердо произнес он, медленно поднимаясь из кресла, и протянул руку. — Я… — Драко замолчал, стиснув зубы. Он не помнил, когда извинялся перед кем-то в последний раз. Хотелось снова свести все в шутку, которая вгонит Грейнджер в краску, но честный взгляд темных глаз удерживал от этого.

— Ты? — Гермиона вскинула подбородок.

— Я прошу прощения, хотя ты и заслужила…

— И я тоже искренне извиняюсь перед тобой, Драко Малфой, — перебила она и снова протянула руку. — У меня нет времени на детские шалости, так что давай заключим перемирие и успокоимся.

Не отрывая взгляда от её лица, Драко мягко обхватил маленькую ладонь пальцами и легко сжал её. Гермиона часто заморгала, отвела взгляд и вскоре потянула руку на себя, почему-то почувствовав нарастающую неловкость.

— Что ж, — прочистив горло, выпалила она и снова опустилась в кресло. — Дай мне работу, которую я смогу выполнить.

— Сколько энтузиазма! — Драко поспешил насмешливо улыбнуться, потому что прикосновение к её протянутой руке вызвало в нем смешанные чувства. — Посмотрим, чем бы я мог занять тебя на ближайшие несколько часов, — он раздвинул документы, лежащие на столе, и принялся рассеянно просматривать их.

— Что, совсем нет идей? — хмыкнула Гермиона, нервно разглаживая свою юбку.

— О, Грейнджер! Если бы речь шла не о документации, ты бы удивилась полету моей фантазии, — он подарил волшебнице мимолетную ухмылку и успел заметить, как кривятся её губы. — Вот, — и протянул стопку документов. — Проверь данные в этих заявках. Даты, имена, адреса… Оригиналы документов здесь, — Драко указал на гору папок в углу стола. — Периодически мои сотрудники превращаются в слепых неграмотных троллей, поэтому приходится все перепроверять.

— Ты слишком строг к ним, — Гермиона покачала головой, заинтересованно заглядывая в документы.

— Потому что строг к себе.

— Правда? Мне всегда казалось, что таким как ты не нужно особенно напрягаться. У тебя есть хорошая родословная, хорошие связи и хорошая репутация... — пожав плечами, предположила Гермиона и только потом подняла взгляд на его лицо. Драко помрачнел, нахмурился и поджал губы.

— К твоему сведению, Грейнджер, еще в Хогвартсе мне приходилось прилагать больше усилий, чем тебе, чтобы держаться на высоте — даже с родословной, репутацией и связями. А после войны все, что у меня было, исчезло, и пришлось начинать заново. Знаешь, насколько это мучительно? — Драко испытующе взглянул на неё и мрачно усмехнулся. — Однажды ты спрашивала, где я пропадал год после войны. Так вот: я сбежал из Волшебной Британии, потому что думал, что сойду с ума. Я порвал все связи с семьей, взял с собой ничтожную сумму денег и отправился туда, где не обитала моя дурная слава. Понадобился год, чтобы перекроить себя заново и задушить все, что мешало мне начать сначала… Мерлин, зачем я вообще это говорю? — сокрушенно пробормотал он. — Ты ведь никогда не задумывалась о том, что случается с оправданными преступниками, правда? Я не виню тебя: нежась на пляжах Австралии, сложно думать о чем-то мрачном, — выплюнул он и схватился за перо. Его пальцы тряслись, и он сжал вторую руку в кулак.

— Мне жаль, — тихо произнесла Гермиона, немного помолчав. Малфой не поднимал глаз от бумаг, и тогда она, секунду-другую подумав, решилась и осторожно накрыла его кулак ладонью. Драко бросил быстрый взгляд на свою руку, нахмурился и кивнул головой.

— Давай работать, иначе мы просидим здесь до утра, — пробормотал он, но руку так и не убрал. Гермиона улыбнулась и поспешно опустила взгляд на документы, однако сосредоточиться удалось только через несколько минут навязчивых размышлений о прошлом Драко Малфоя.

Они сидели в тишине около часа, и, когда напряжение после последнего разговора окончательно испарилось, Малфой поднялся, чтобы размять плечи, и предложил Гермионе выпить кофе. Пришлось переспрашивать её дважды, потому что волшебница настолько влилась в работу, что перестала замечать все посторонние звуки.

— Всегда завидовал твоей сосредоточенности, — заметил он, когда Гермиона все-таки откликнулась. — Ты не устала? Уже восемь.

— Иногда мне нравится выполнять нудную работу. Она… Расслабляет, — Грейнджер неловко улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

— Ты вообще способна получать удовольствие от чего-то кроме работы? — скривился Драко в ответ, медленно вышагивая по кабинету.

— Я мало думала об этом последние несколько лет. Кажется, само понятие удовольствия исчезает из жизни по мере того, как я становлюсь старше, — Гермиона подняла руки вверх и потянулась. — Но, если подумать, мне было приятно выбраться куда-то, как тогда, в пятницу.

— Куда бы ты хотела сходить в следующие выходные? — спросил Драко, с помощью палочки подогревая заранее приготовленный Кларой кофе в кофейнике. Гермиона повернулась к нему, изумленно приподняв брови, а потом совершенно неожиданно для себя смущенно улыбнулась, поймав нетерпеливый взгляд.

— А ты? — недолго думая парировала она. — Если уж мы пытаемся сблизиться, то необходимо узнать привычки и желания друг друга получше.

— Это сон или ты правда делаешь мне шаг навстречу? — хмыкнул Драко, левитируя чашки на стол.

— Не пойми превратно. Я лишь хочу узнать тебя получше. Вдруг мы сможем стать хорошими приятелями?

Малфой одарил её красноречивым взглядом и саркастической улыбкой.

— Мы были бы отвратительными друзьями. Даже враги из нас лучше, — пояснил он, снова опускаясь в свое кресло.

— Я только что рассталась с Роном, так что можешь не ждать моего падения в твои объятия.

— Не переживай, я терпелив и настойчив, — спокойно заявил он, отпив немного кофе. — Все встанет на свои места, когда придет время.

— Даже оно не способно изменить некоторые вещи!

— Брось, — он нахально улыбнулся. — Ты ведь не станешь отрицать того, что я тебе нравлюсь?

— Нисколько не нравишься! — выпалила Гермиона, хмуря брови.

— Ну конечно, — он закатил глаза и взял в руки очередную папку. — Тренируйся во лжи тщательнее. Пока что твое вранье звучит не слишком убедительно.

— Это… — собиралась возразить Гермиона, но была прервана властным движением его руки.

— Продолжай работать, Грейнджер, если не хочешь провести здесь всю ночь.

***

Было уже около десяти, когда они шагнули из лифта в атриум. Гермиона открыла глаза и потрясла головой, чтобы взбодриться, а потом оглянулась вокруг. Было почти темно, и только светильники у лифтов все еще продолжали освещать пространство.

— Сегодня мы будем спать как убитые, — зевнув, сказала Гермиона и содрогнулась от холода.

— Ты позволишь? — Драко протянул руку к пальто, висящему на её предплечье, и Гермиона, нерешительно нахмурившись, осторожно отдала его. Малфой остановился за её спиной, расправил пальто и накинул его на плечи Гермионы, ожидая, пока она просунет руки в рукава. Грейнджер почувствовала странное волнение, когда он, поправляя воротник, подошел к ней почти вплотную и задел затылок теплым дыханием. Задержавшись в таком положении чуть дольше, чем требовалось, Малфой окинул взглядом напрягшиеся плечи, коснулся их пальцами, а потом наклонился и тихо произнес:

— Спасибо за помощь.

Гермиона передернула плечами, шумно вдохнула и отстранилась от него. Неловко улыбнувшись, она кивнула и бросила на Драко быстрый взгляд.

— Не хочешь перевестись в наш отдел? — он казался полностью невозмутимым, когда подавал ей локоть. Но глубоко внутри он чувствовал уверенность, похожую на то тепло безопасности, которое встречало его когда-то давно в стенах родного мэнора.

— В логово сплетен и пафоса? Нет, спасибо, — Гермиона смешно сморщила нос, взволнованно откинула прядь волос в сторону и недоверчиво посмотрела на предложенный ей локоть.

— Значит, в логове низкого оклада и умирающих перспектив тебе нравится больше? — хмыкнул Малфой и, заметив, как она озирается по сторонам, добавил:

— Не волнуйся, мы здесь одни.

«Как раз этого мне и стоит опасаться», — подумала Гермиона и хмыкнула.

— До камина не так уж далеко, — выпалила она и, проигнорировав Малфоя, направилась вперед. Смущение пунцовыми пятнами расползлось по её щекам. Недовольно цокнув языком, Драко последовал за ней. От бессилия перед упертостью Грейнджер сжимались кулаки, но он снова и снова вспоминал о терпении, хотя с каждым днем верить в «пробиваемость» Гермионы становилось все сложнее.

— Я мог бы проводить тебя до дома.

— Это лишнее, — поспешно ответила Гермиона, останавливаясь у камина и разворачиваясь к Драко. — Наверняка тебя ждут.

— Пустая комната и холодная кровать? Да, пожалуй, — он шагнул ближе, но Гермиона отшатнулась, на интуитивном уровне почувствовав опасность. Нет, она не боялась Драко Малфоя. Она боялась внезапных мурашек, уколовших кожу.

— Я рада, что мы прекратили нашу глупую вражду, — испуганно прошептала Гермиона. — До завтра, Малфой, — и схватила с полки горсть летучего пороха, но почему-то не бросила его под ноги, а выжидающе замерла. Драко выглядел спокойным, но странное поведение Грейнджер немало озадачило его. Её глаза, полные любопытства и страха, как будто спрашивали его: «Что ты мне ответишь, что ты сделаешь, если я останусь еще на секунду?»

— Прямо сейчас я бы поцеловал тебя, если бы не боялся участи быть навеки проклятым, — склонив голову, он улыбнулся и дразняще качнулся вперед. Провокация сработала: дернувшись назад и выронив из ладони немного пороха, Гермиона испуганно нахмурилась, выпалила название места и бросила остатки волшебного вещества под ноги. Она исчезла прежде, чем низкий смех Малфоя разнесся по пустынному атриуму.

Гермиона нечасто пользовалась камином, потому что считала, что такое перемещение ослабляет защитную магию, наложенную на её квартиру. В давно никем не использовавшемся камине было пыльно и грязно, а потому Гермиона закашлялась и принялась тут же отряхаться. Скинув пальто в кресло, она рухнула на диван и зажмурилась, прижав руку к груди: сердце до сих пор неистово колотилось то ли от страха, то ли от возмущения.

— Идиот, — наконец успокоившись, буркнула она и устало поднялась, скидывая обувь в сторону. «Завтра, все завтра», — подумала Гермиона и направилась в ванную, по пути стягивая с себя юбку и блузку. Ей хотелось смыть с себя все события прошедшего дня как дорожную пыль. Дома было привычно тихо, но когда Гермиона коснулась ручки двери, нечто внутри неё неприятно всколыхнулось, заставляя остановиться и прислушаться. Инородный, практически призрачный шорох, который ей померещился, больше не повторился, и Грейнджер, постояв еще немного, решила не обращать на это внимания. В конце концов, она жила в довольно шумном районе, и посторонние звуки здесь не были редкостью.

И все же, ложась в ванную, Гермиона тревожно нахмурилась и снова прислушалась к тишине, ожидая повторения шороха, однако все было по-прежнему спокойно. Возникла мимолетная мысль о том, что было бы неплохо сходить за палочкой, оставшейся во внутреннем кармане пальто, но Гермиона отвергла эту мысль, потому что горячая вода окутала её мышцы расслаблением, и желание двигаться испарилось окончательно.