Там где валяются поцелуи

15

Утро сразу не задалось. В окно бессовестно заглянуло солнце.
— Хватит пялиться, — произнес я вслух.
— Это ты кому? — не открывая глаз, поинтересовалась Лучана.
— Не волнуйся, не тебе. Подскажи лучше, который час?
Я закрыл глаза, слыша, как ее рука нащупала под кроватью телефон.
— Час дня.
— Как часто за отличную ночь приходится расплачиваться утром.
— Чем дольше я сплю с тобой, тем больше мне кажется, что я не человек, а любящее животное, — мягко пересчитывала своей ладонью она мои ребра под одеялом.
— Животное? Они же неразборчивы. То есть ты могла бы с другим? — остановил я ее руку.
— С ума сошел? Мне было бы больно смотреть на звезды, будь на мне кто-то другой.
— Мне тоже стало больно, стоило только представить, — отпустил ее руку пастись дальше.
— Не надо. Сэкономь фантазию для более приятных снов. Я буду тебя любить, но только и ты держи меня крепче.
— А я что, по-твоему, делаю? — нашел я пальцами ее теплую грудь.
— Надо держать, а не держаться. Возможно, тебе просто не хватает сил: ты же целыми днями пишешь письма другим, ты выносишь им мозг… на проветривание, лечишь их, любишь, ревнуешь, подозреваешь, прощаешь, ласкаешь… Зачем тебе это, если есть я? — положила она руку мне на предплечье и погладила.
— Да, я чувствую себя как на ладони, на твоей ладони, — накрыл я своей ее руку, перевернул и начал рассматривать линии. — Это и есть моя карта жизни, со своими дорогами, по которым мы идем вместе. Карта нашего мира.
— Мир наш тесен, — улыбнулась она, — куда бы я ни уходила, все равно прихожу к твоим губам, окунаюсь в твои глаза, хочу спрятаться в твоем сердце. Прошу тебя об одном, чтобы ты не забывал, что чувства для женщины играют первостепенную роль. Если ты меня любишь, не останавливай их, мне приятна эта мелодия, пусть они играют и дальше.
— Кофе будешь? — все еще лежа в постели, спросил я Лучану.
— Если только в постель.
— И омлет?
— Нет, не хочу себя с утра убивать.
— Почему убивать?
— Легкость теряю.
— А тебе обязательно летать?
— Ну конечно. Ты же знаешь, как это тяжело с бутербродами. Отдай мой завтрак нашим рыбкам.
— Они потонут.
— Ты их кормил, кстати, вчера? — встала Лучана с кровати и, накинув мою рубашку, подошла к аквариуму.
— Да, я бросил им отбивную, та тоже поплыла, представляешь? Они долго гонялись за ней, пока не поймали. Видела бы ты, как они радовались мясу.
— Никогда не поверю, что ты поделишься с кем-нибудь отбивной.
— Почему ты всегда печешься о других больше, чем о себе?
— Ты про рыб?
— И про них тоже.
— Будто ты не печешься. Целыми днями лечить женские души. Прямо духовный гинеколог. Смотри! Мне кажется, одна из рыбок заболела, плавает как-то боком. А вторая заботится, смотри, рядом все время.
— Нет, по-моему, она хочет.
— Что хочет?
— Просто хочет.
— Грубый ты. Может, у них была настоящая любовь?
— Разве я не о любви? Рыбам не дано кричать и плакать. У них не получается, как у людей. Они страдают молча.
— Думаю, рыб надо рассадить. Вторая может заразиться.
— Давай завтра, пусть попрощаются как следует, — накрылся я одеялом с головой.
— Лень тебе, так и скажи.
   
                               ***
— Может, поспим? — предложил Павел, когда они уже пристегнулись к креслам самолета.
— Звучит сексуально, — улыбнулась Фортуна.
— Да, если бы я не был таким не выспавшимся, — закрыл глаза Павел.
— Ладно, отдамся книге. На обед тебя разбудить? — перелистнула страницу Фортуна.